Эти дети оказались узниками собственных родителей: когда взрослые попали под влияние ИГИЛ* и приняли решение уехать на Ближний Восток, с собой они забрали своих дочерей и сыновей. Они помнят бомбёжки, голод и гибель своих близких. Благодаря сюжету RT в 2017 году их узнали родные в Дагестане, и у малышей появился шанс вернуться домой.
Как сложилась их судьба? Об этом новый документальный фильм, премьера которого состоялась на RT.История героев фильма RT — яркий пример того, как дети оказались заложниками взрослых и едва не погибли. В 2017 году были известны всего около двухсот таких случаев, но оказалось, что это лишь вершина айсберга. По официальным данным, из Дагестана было вывезено 1420 детей. Всех их забрали с собой родители, уехавшие в Сирию и Ирак для участия в военном конфликте на стороне ИГИЛ.
«Они выстрелили маме в голову»
На архивных кадрах RT, снятых в багдадском детском доме в 2017 году, — девятилетняя девочка в платье с бабочками: на лице ссадины, рука в гипсе. Её зовут Марьям Шихабудинова, и она рассказывает, как её мама погибла в иракском Мосуле: «За речкой были снайперы, они выстрелили маме в голову и в руку, и потом она умерла».
Когда журналисты RT сняли этот сюжет, главный редактор Маргарита Симоньян призвала общественность помочь в поисках родных и близких Марьям и других детей из приюта, чтобы у них появилась возможность вернуться домой. Инициативу Симоньян поддержал глава Чечни Рамзан Кадыров, разместивший ролик у себя в соцсетях.
Затем в Дагестане создали правительственную комиссию по возвращению в республику вывезенных на Ближний Восток детей. И началась масштабная работа.«Я очень хорошо помню тот день. Я просто увидела ролик, где девочка плачет, — вспоминает тётя Марьям. — Я побежала к своему мужу. Мне показалось похожее что-то... Я говорю: «Это Марьям?!» Он ответил: «Да нет, ты что, с ума сошла? Она же не такая была». И я, с одной стороны, хотела верить, что её нашли, и в то же самое время хотела верить, что это не она в таком виде».
Маленькой Марьям в Багдаде показали видео, которое записала для неё бабушка в Махачкале: женщина держала в руках огромного плюшевого медведя девочки и говорила, что очень ждёт её дома. Ребёнок не сразу понял, что череда военных кошмаров, через которые пришлось пройти, наконец, закончилась.
«Если честно, не верилось: думала, вдруг опять в какой-то лагерь отвезут, потому что каждый раз, когда меня куда-то везли, говорили, что «ты скоро домой попадёшь», — вспоминает в фильме RT повзрослевшая Марьям. Теперь она живёт в Махачкале.
«Не один на один»
«Журналисты, по сути, и стали теми самыми первыми людьми, у которых хотя бы было юридическое право там находиться (вести съёмку в детских приютах Багдада. — RT), — рассказывает в фильме уполномоченный по правам ребёнка республики Дагестан Марина Ежова. — Они вели объёмную работу, в том числе разыскную. Импульс, старт, масштабный посыл этой кампании был задан, конечно, журналистами RT».
В рамках проекта «Не один на один» вышла серия текстов о русскоязычных детях, которые жили в тот момент в багдадском приюте, и на почту телеканала стали поступать обращения от тех, кто узнал своих. В частности, пришло письмо от дальних родственников сестёр Зайнуковых — Хадиджи, которой в 2017 году исполнилось пять лет, и трёхлетней Фатимы. Родители девочек, по словам нашедшихся в Дагестане родных, уехали из Махачкалы за два года до этого.
«Нам сказали, что они едут на лечение в Турцию, — вспоминала тогда двоюродная тётя девочек Рената. — Оттуда присылали нам фотографии: как они в парках гуляют, играют в детских клубах, в кафе сидят. Казалось, они живут хорошо, всё у них прекрасно».
Руслан Зайнуков вместе с женой и двумя маленькими дочками покинул Россию в мае 2015 года. Он сказал отцу, что уезжает в Ингушетию, но маршрут оказался иным: Турция, Сирия, а затем Ирак. В последний раз, по словам его отца Анвара, сын и невестка выходили на связь, когда начались бои в Мосуле. «Бабушка и дедушка девочек сильно переживали за судьбу внучек — за два месяца заметно постарели. Они очень любили детей, Хадиджу обожали просто», — делилась с RT Рената.
Дедушка девочек думал, что внучки погибли, но всё же сохранил все вещи: «Игрушки, все её вещи лежат ровно там, где лежали. Мы ничего не трогали в комнате, ни к чему не прикоснулись», — рассказывал мужчина в интервью RT в 2017 году.
О том, что Хадиджа и Фатима нашлись, их дедушке сообщил племянник. «Это было счастье. Я уже перестал надеяться. А здесь мои малышки, живые и здоровые, — рассказывал RT Анвар Зайнуков. — Фатима совсем маленькая была, когда их отец увёз. А Хадиджа постарше — и ходить уже умела, и разговаривала. Я смотрю ролик (снятый RT в 2017 году. — RT) и понимаю, что Хадиджа совсем не изменилась. Такая же смышлёная и бойкая».
Девочек смогли вернуть домой в Дагестан, и они обрели семью. «Фатима, младшая, спала первое время со мной, — рассказывает Анвар Зайнуков. — И она всё смотрела на меня и говорила: «Глазки открой, глазки открой». Если глаза открыты, значит, живой. У них же мама умерла, вот после этого она так и говорила».
У Хадиджи сохранились воспоминания о том, через что прошли дети на Ближнем Востоке: «С нами жили девочки, человек восемь. Я утром просыпаюсь, а у них отрезаны головы. Там ещё дети находились. Мы держались с ними. Неподалёку были две реки. В одной были человеческие трупы, вода отравленная».
Обе девочки учатся в школе. Фатима мечтает стать ветеринарным врачом, а Хадиджа выбирает между двумя профессиями — психолога и стоматолога. После всего, через что они прошли, у них, наконец, самое обычное детство: можно кататься на скейтборде и роликах, а ещё играть в фрисби на берегу Каспийского моря.
«Не издевайтесь над ребёнком»
Ещё один герой фильма — Али Магомедов. Его родители попали под влияние ИГИЛ и вывезли сына из Дагестана, отец погиб в Ираке, а трёхлетний мальчик оказался в багдадском приюте и попал в тот самый репортаж корреспондента RT, после чего родственники Али связались с телеканалом.
«Последний раз моя сестра звонила в Дагестан год назад, — рассказывала тогда родственница Али. — Мы просили, чтобы она вернулась и детей вернула. В начале 2017 года кто-то отправил нам эту фотографию, где она с ребёнком. Снимок сделан в Мосуле».
Сейчас Али живёт у родных в Дагестане. Адаптация к мирной жизни была непростой, об этом рассказала его тётя ещё в 2017 году: «Али уже многое начал забывать, но какие-то воспоминания, например, как они с мамой бегут под бомбами, периодически всплывают. Первое время, когда его только привезли, он боялся машин, самолётов — всего, что двигается. Сейчас страх ушёл. Маму, понятное дело, он постоянно вспоминает, спрашивает, когда она приедет. У него есть братья, но их пока ни в одном из приютов найти не удаётся. Про них тоже спрашивает постоянно».
Возвращение к мирной жизни несовершеннолетних, насильно вывезенных из России на Ближний Восток, — кропотливая и сложная работа. Вернуть в Дагестан удалось уже 405 детей, причём 172 ребёнка родились на территории Сирии и Ирака.
«Речь идёт не о какой-то единичной истории, погрешности войны, а о масштабной трагедии тысяч молодых людей, которые подверглись искажённой идеологии, этой мечте о халифате, и самое страшное, что пострадали от этого дети, — рассказывает уполномоченный по правам ребёнка в Дагестане Марина Ежова. — Государство, несмотря на все вопросы к взрослым, несмотря на тяжесть их преступления как участников террористической организации, решило спасти детей и дать им шанс на социализацию и нормальную жизнь в русле наших традиционных ценностей, в том числе религиозных. В первую очередь мы возвращали сирот и детей младшего возраста, так как они в наименьшей степени были подвержены разрушительному влиянию радикальной идеологии в отличие от более старших. То есть такие дети, как Али, у которых больше нет на связи кого-то из родных, оставшихся на Ближнем Востоке, социализируются превосходно».
Сложнее, когда мать, оставшаяся в ИГИЛ, пытается выйти на связь с ребёнком, вернувшимся в Россию. «Есть женщины, которые запрещают им ходить в школу, продолжают насаждать свои искажённые ценности, и это сложно для ребёнка, — рассказывает Марина Ежова. — Потому что, с одной стороны, у него есть адекватные бабушки, дедушки, тёти, дяди, наша школа, государство, программа социализации, всяческие воспитательные патриотические мероприятия, а с другой — вот такая мама. Мы пытаемся эту проблему решать. Если есть хоть какой-то ресурс достучаться до этих женщин, объяснить им: если вы не отказываетесь от своего мировоззрения, по крайней мере не издевайтесь над ребёнком, не разрушайте его хоть какую-то такую маленькую человеческую гармонию. Некоторые женщины не слышат. Другие понимают. Всё очень по-разному».
* «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ) — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 29.12.2014.
Свежие комментарии