События вокруг Украины демонстрируют, что конфликт необходимо как можно скорее урегулировать мирным путём, заявил в интервью RT министр иностранных дел и внешнеэкономических связей Венгрии Петер Сийярто. Политик также высказал мнение, что итоги прошедших президентских выборов в США породили наиболее реалистичную надежду на окончание украинского конфликта и одновременно спровоцировали на фоне возросшей активности уходящей американской администрации самый серьёзный риск эскалации напряжённости за всё время военных действий.
— В недавнем интервью премьер-министр Венгрии Виктор Орбан отметил, что запуск Россией ракеты «Орешник», вероятно, «заставит всех нас задуматься». О чём той ночью задумался Будапешт? И, на ваш взгляд, действительно ли это заставит ваших европейских коллег пересмотреть свои стратегии применительно к украинскому конфликту?
— Определённое чувство мы испытываем уже более тысячи дней, и с каждым днём оно всё усиливается — особенно когда мы наблюдаем такие события, как запуск упомянутой вами ракеты, или же сталкиваемся с принятием кем-то другим решений, которые следует расценивать как безответственные.
Так вот, день ото дня мы всё больше убеждаемся в необходимости заключения мира. Мы понимаем, что с каждым днём, пока длится этот конфликт, гибнет всё больше людей, происходит всё больше разрушений и приобретает всё большую серьёзность угроза эскалации. Все эти события показывают нам, что мы должны усиливать и активизировать нашу миротворческую миссию, делая всё возможное для скорейшего установления мира.
Скорее всего, начинать нужно с прекращения огня, что позволит всем вовлечённым сторонам сесть за стол переговоров и обсудить соглашение, которое проложит путь к устойчивому миру в нашем регионе.
— Ещё один политик, который, как и Виктор Орбан, выступает за мир, — это, разумеется, избранный президент США Дональд Трамп. Он начал подбирать команду и назначил Кита Келлога спецпосланником по Украине и России. На ваш взгляд, могли бы его назначение и посредническая деятельность помочь приблизить разрешение конфликта и будет ли при администрации Трампа принята во внимание позиция Москвы? Этот вопрос я задаю лишь потому, что Кит Келлог неоднократно говорил, что Америке нужно «помочь Украине победить».
— Для начала, думаю, необходимо учесть, что демократия должна зиждиться на воле народа. Что мы наблюдали на президентских выборах в США? В них участвовали два основных кандидата с совершенно разными позициями по многим вопросам.
Но если бы мне надо было сказать, в чём их мнения расходятся коренным образом, я бы, разумеется, назвал иммиграцию и конфликт на Украине.
У Дональда Трампа и Камалы Харрис видение этих вопросов совершенно разнится. Так, Харрис говорила о продолжении стратегии действующей американской администрации, последствия которой нам, к сожалению, хорошо известны. А президент Трамп представлял совершенно иной подход и говорил о необходимости заключения мира.
В итоге американские граждане приняли решение, очень чётко обозначив своё мнение по этому вопросу. Таким образом, установление мира на Украине — это, по сути, также и воля американского народа.
Соответственно, всё то, что после выборов и до настоящего времени мы наблюдаем в виде решений пока ещё действующей американской администрации, — это, по сути, пренебрежение волей народа, её попрание. Поэтому, чтобы отдать должное американским гражданам, принявшим чёткое решение, и обеспечить безопасность, стабильность и защищённость в Центральной или Восточной Европе, единственный способ двигаться дальше — это установление мира.
А значит, тот факт, что в целях урегулирования текущего конфликта будущий президент США выдвигает кандидатуру человека опытного и уважаемого, — это, полагаю, сама по себе хорошая новость.
С другой стороны, я имел честь сопровождать нашего премьер-министра в ходе ряда встреч с президентом Трампом, в том числе и после начала конфликта. Так вот, по моим наблюдениям, Дональд Трамп по-настоящему верит в необходимость установления мира. А зная Трампа по его первому президентскому сроку — всё-таки немалую роль в политике играет опыт, — могу сказать, что если он поставил какую-то цель, то приложит все усилия для её достижения.
На мой взгляд, прошедшие президентские выборы в США принесли нам наиболее реальную надежду на окончание этого конфликта с момента его начала, но вместе с тем и самый серьёзный риск эскалации за всё время военных действий. Дело в том, что после выборов уходящая американская администрация и некоторые европейские власти стали принимать очень опасные решения.
Вы же знаете, что мы живём по соседству, поэтому я не могу позволить себе говорить от лица страны, находящейся за океаном, — я говорю от имени соседнего государства. Так вот, меры, увеличивающие риск эскалации, ставят под угрозу в том числе и нас. А мы не хотим, чтобы другие подвергали нас опасности. С этой целью мы наращиваем нашу мирную миссию. Именно такова цель моего визита в Москву. И надеюсь, мой визит и сегодняшние встречи будут способствовать скорейшему установлению мира.
— От множества наших гостей (поразительным образом в основном от немцев) я слышу, что Европа утратила свою независимость и перестала быть политически суверенным субъектом, особенно на международной арене. Как вы считаете, это разумная оценка? И что вы думаете по этому поводу не только как министр, но и как житель Евросоюза?
— С начала этого военного конфликта стало очевидно, что большинство европейских лидеров лишились собственного голоса в данном вопросе. Зачастую я слышу, как европейские лидеры, а также мои коллеги — министры иностранных дел или высокие представители рассуждают так, будто мы всегда сравниваем наш вклад с вкладом США.
На мой взгляд, такой подход крайне неблагоприятен для Европы и идёт ей во вред. «Почему?» — спросите вы. Потому что конфликт разворачивается на территории Европы. Погибают европейцы, разрушения происходят в Европе, и европейская экономика испытывает на себе удары и последствия данного конфликта. И поэтому следовать американской политике, не подвергая её никакой критике, — большая ошибка.
На мой взгляд, стратегия, которой последние тысячу дней придерживается Европейский союз, — провальная. Попросту провальная. Ведь за эти почти три года Европа невероятно ослабла. Вместо того чтобы выводить этот конфликт на глобальный уровень, правильно было бы его локализовать. Прилагать максимум усилий, чтобы разрешить его и добиться мира, а не подливать масла в огонь, как происходило до сих пор.
Вам известно, что Венгрия — единственная страна ЕС, которая не передавала Украине вооружений. Мы практически единственная страна в составе НАТО, которая открыто говорит о «красных линиях», обеспечивать неприкосновенность которых необходимо со всей серьёзностью. И мы открыто говорим, что, по нашему мнению, НАТО — альянс оборонительный, а не наступательный.
Подозреваю, что в грядущие дни нас ждёт немало дискуссий на европейском уровне, ведь впереди встреча Совета министров ОБСЕ, также встреча министров иностранных дел стран НАТО. Так что дискуссии предстоят жаркие. И мы всей душой надеемся, что до 20 января не произойдёт ничего, что сделает ситуацию необратимой.
— Вы сказали, что в украинском вопросе голос Будапешта оказался почти одиноким в Европе — среди многочисленных западных стран. Виктор Орбан категорически против накачивания Киева оружием и резко критикует любые идеи отправки на Украину иностранных войск, будь то в роли (привожу их формулировку) «миротворцев» или в качестве боевых частей и подразделений как таковых.
Но, как вы отметили, есть игроки — такие как (вы этого не говорили, но скажу я), например, страны Прибалтики или Великобритания, — которые выбрали иной путь и, похоже, бьют в барабаны войны и даже высказались в пользу отправки туда натовских сил. По опыту участия в таких встречах что вы можете сказать об их доводах? И насколько велика, на ваш взгляд, на данный момент — на момент нашего с вами разговора — опасность, что Европа окажется втянута в полномасштабную войну с Россией?
— Да.
— Потому что, конечно, многие скажут, что война Запада с Россией уже идёт. И несколько дней назад Борис Джонсон сам это признал.
— Как вы, возможно, помните, я сопровождал нашего премьер-министра Виктора Орбана во время его летнего визита в Москву и встречи с президентом Путиным. И после этого на него, на его правительство, на нашу страну последовала масштабная атака — за то, что он приехал в Москву, пытаясь исполнить мирную миссию. То есть вы видите, что в Европе множество политиков — сторонников войны, в том числе радикальных.
Когда я участвую во встречах совета министров иностранных дел и слушаю некоторых моих коллег, глав внешнеполитических ведомств, мне очень прискорбно, что присутствуют такие крайне провоенные позиции. Поэтому мы так внимательно следили за развитием событий в Соединённых Штатах, ведь не победи на выборах президент Трамп, мы сейчас могли бы быть вовлечены в то, во что нам никогда не хотелось бы быть вовлечёнными. Но с приходом к власти президента Трампа у нас, думаю, есть реальная надежда, что вместо втягивания Европы в полномасштабную войну будет мир.
Но я считаю крайне опасным даже говорить об отправке войск, поскольку за последние дни, недели и месяцы мы видели, что даже небольшое недопонимание может нести огромную опасность. Даже в условиях мира слова политиков обладают весом. Если же речь идёт о военном конфликте, то не просто весом, но и риском. И все должны отдавать себе в этом отчёт. Иногда у меня такое чувство, что осознают это не все. Или даже хуже: всё понимают, но говорят это целенаправленно. Вот почему я считаю, что всем сторонникам мира сейчас нужно постараться, чтобы их голоса звучали громче.
— Венгрия оказалась в Брюсселе, с вашего позволения, так сказать, вне общей нормы.
— Белой вороной.
— Белой вороной. Но нам белые вороны нравятся, так что мы очень рады. Будапешт ратует за экономический нейтралитет (в духе вашего визита — бизнес есть бизнес), а также выступает против блоковой конфронтации, будь то с Россией или, например, с Китаем. Насколько трудно противостоять давлению? И я понимаю, что вы не можете рассказать нам все секреты происходящего, но интересен взгляд изнутри: насколько сильны требования беспрекословно держать заданную линию?
— Знаете, там очень много лицемерия. С теми, кто выступает против нас, мы обычно конкурируем за инвестиции, поступающие из Китая в Европу. Сейчас 44% всех китайских инвестиций в Европу получает Венгрия, и у многих других стран это вызывает сильнейшую зависть. Почему? Потому что инвестиции — это очень современно, это вложение в будущее, в передовые проекты, благодаря им появляются тысячи хорошо оплачиваемых рабочих мест. И другим странам тоже этого хочется.
Почему министр иностранных дел Германии говорит о разъединении, снижении рисков, об изоляции западных и восточных экономик, если приезжаешь в Венгрию и видишь, как по соседству друг с другом строятся китайские и немецкие предприятия, видишь, как немецкие компании добиваются успеха благодаря поставкам от китайских и наоборот? Ведь именно так это и должно нормальным образом работать в повседневной жизни.
Так что для нас экономика и энергетика не должны быть вопросом политической идеологии — для нас это физико-математическая действительность. Точка. И в философские споры мы себя затянуть не позволяем. Взять, к примеру, энергетику. Можно ли отапливать жильё или развивать экономику пресс-конференциями, философскими дебатами или заявлениями для прессы? Это невозможно.
Делается это при помощи газа, нефти, ядерного топлива. Так что для нас экономическая нейтральность — это здравый смысл. Не нужно идеологизировать и политизировать вещи, которые к идеологии никакого отношения не имеют.
— И платить за идеологию обычно приходится рядовым гражданам. Взгляните на промышленность Германии...
— Взгляните на санкции, на санкционные режимы. Итогами санкционного режима Европейского союза стали крайне высокая инфляция, крайне высокие цены на энергию и продукты питания. И всё это оплачивают граждане — платит народ.
— Volkswagen решил закрыть три завода с перспективой сокращения десятков тысяч сотрудников, Ford выводит часть своего производства из Евросоюза ввиду высоких затрат...
— При этом второй завод в Венгрии строит Mercedes-Benz. При этом новый завод в Венгрии строит BMW. При этом свои фабрики в Венгрии строят крупнейшие производители электрических батарей. Возможно, есть смысл задуматься, почему так.
— И в завершение. Уверена, господин Сийярто, многие назовут вас очень смелым человеком. Ведь вот вы находитесь здесь, в России, в стране, против которой введено больше всего в мире санкций. И прибыли вы не просто зимой (а это всегда смелый шаг), но во время военного конфликта. И беседуете со мной, с RT, — до такой степени «изгоем» среди мировых СМИ, что у британского Министерства обороны, кажется, есть особое подразделение, которому поручено затыкать нам рот. Мы подвергались запретам, блокировкам, очернению. Какой была ваша реакция, когда Европа убрала RT из эфира? И как это стыкуется с принципами свободы слова, которые Брюссель, по крайней мере, декларирует?
— Конечно, это двойные стандарты и лицемерие. Те европейцы, которые любят всех поучать, любят ссылаться на определённые ценности, среди которых свобода слова и свобода средств массовой информации. Опираясь именно на эти принципы, они обычно нападают на других — но и особо уверенными в себе тоже быть не могут, если поглядят на себя со стороны. У нас санкции в отношении церкви, спорта, СМИ, энергетики всегда вызывают серьёзные вопросы. И я очень надеюсь, что вскоре мы избавимся от всех этих санкционных мер, потому что Евросоюз, думаю, пострадал от них больше, чем Россия.
Свежие комментарии