Руководитель Федерального агентства лесного хозяйства (Рослесхоза) Иван Советников встретился 3 декабря с премьер-министром России Михаилом Мишустиным и рассказал о состоянии лесного хозяйства в стране, а также о новых методах сохранения лесов. Перед встречей с премьером глава ведомства эксклюзивно рассказал RT об инновациях в лесной отрасли России, прошедшем пожароопасном сезоне и выборе ёлки на Новый год.
— Как в этом году в России прошёл пожароопасный сезон, какая статистика по числу пожаров?
— У нас были большие опасения, что лес будет сильно гореть в Центральной России и в Приволжье. Но, слава Богу, мы этого не допустили — всю группировку сфокусировали в этих округах, всё прошло хорошо. Второе аномальное по пожарам место — это стык Бурятии и Забайкалья. На этой территории уже в марте установилась сухая погода, а в середине апреля пришёл антициклон, который стоял там больше двух месяцев. В итоге все основные пожары развернулись именно на этой территории. Несмотря на это, общий лимит по площадям пожаров, который установлен в указах президента — 4,7 млн га — нам удалось не превысить и по итогам года их площадь составила около 4,3 млн га.
— Какие были основные причины пожаров в этом году и что больше всего мешало их тушению?
— Традиционно основной источник лесных пожаров — люди. Почти всегда люди — источник пожаров в густонаселённых регионах, а природные факторы — в труднодоступных местах. Слава Богу, случаи, когда люди специально поджигают леса — скорее исключение, чем правило.
— Какие изменения в отрасли, прошедшие за год, вы могли бы отметить?
— За этот год у нас два больших изменения. Первое, мы запустили ФГИС ЛК (Федеральная государственная информационная система лесного комплекса. — RT), которая объединяет в себе данные Государственного лесного реестра (ГЛР). То есть перевели наш ГЛР в электронный вид.
Также в этом году мы подошли вплотную к широкому внедрению беспилотников и искусственного интеллекта в лесное хозяйство. Мы провели большой эксперимент: тестировали дроны и в лесоустройстве, и в защите лесов, и в контрольно-надзорной деятельности. Мы 5-7 млрд рублей отдаём только авиаторам на мониторинг, а с помощью БПЛА можем эту сумму существенно сократить и платить её, например, операторам дронов.
— Говоря о беспилотниках, как они используются в лесном хозяйстве и насколько большой парк БПЛА у вас?
— С одной стороны, лесное хозяйство уже давно использует беспилотники в том же тушении лесных пожаров. Традиционно мы использовали БПЛА для разведки пожаров.
Вместе с этим мы работаем с беспилотниками с точки зрения фиксации правонарушений, особенно в густонаселённых регионах. Представьте, что в Московской области лесничему сообщили, что кто-то кусочек леса захватил, поставил забор — и сверху всё это видно. Наш текущий парк БПЛА исчисляется тысячами.
— Можно ли ожидать в ближайшее время появление беспилотников-пожарных?
— Тут две проблемы. Летающий беспилотник, который возит воду — это очень дорого и очень тяжело. Мы пока работаем в низких классах до 30 кг, а беспилотник, который возит 5 т воды — это сверхтяжёлый дрон. Также такой БПЛА ещё и тяжёлый в эксплуатации.
Мы сейчас смотрим на наземные беспилотники. Роботизированные наземные помощники лесного пожарного — это вопрос внедрения в течение пары лет. Мы также смотрим, как наши коллеги из других стран предлагают лес сажать с помощью дронов, когда семена растения в биоразлагаемой капсуле используется как снаряд в пневморужье на БПЛА — так можно засаживать для лесовосстановления склоны на удалённых территориях, куда сложно добраться.
— Как сейчас применяется искусственный интеллект в лесном хозяйстве?
— Очень большой потенциал у ИИ в выявлении нарушений. В сочетании с космическими снимками очень большой потенциал в таксации леса (процесс оценки и учёта леса. — RT). Мы сейчас проводим эксперимент по развитию искусственного интеллекта как раз в сфере таксации. Суть такая: наш человек идёт в лес, таксирует его, а после мы берём космические снимки и ИИ сравнивает ответ таксатора с фотоснимком и выявляет те «красные локации», где искусственный интеллект считает, что таксатор ошибся. В итоге не надо перепроверять все территории, а только отдельные «красные точки».
Также во ФГИС ЛК работает подсистема учёта древесины, где мы каждый день фиксируем 22 тыс. рейсов, а это передвижение 1 млн куб м древесины по всей стране. Вручную проанализировать всё это просто невозможно, а ИИ вполне может справиться.
Вместе с этим мы надеемся, что ИИ будет помогать в прогнозировании развития пожаров. Для нас важно заранее знать, где пожар возникнет, чтобы мы туда могли силы сфокусировать, а также понимать, как он будет развиваться, в какую сторону будет идти.
— Говоря о технологиях, действительно ли съёмки со спутников сильно помогают в ведении лесного хозяйства в России?
— Мы сейчас одни из лидеров применения космической съёмки. В России огромные территории, и мы уже сейчас видим каждый пожар в стране. Мы всю территорию России трижды в день покрываем космосъёмкой и в автоматическом режиме выявляем термоточки и лесные пожары. Это происходит уже многие годы, технология уже отточена.
Сейчас нам видны пожары даже на севере Якутии, мы осознанно сделали систему открытой: любой гражданин России, имея аккаунт на Госуслугах, может зайти и посмотреть лесные пожары в стране. Всё максимально открыто. Мы понимали, что это нам добавит работы, но мы пошли на это, чтобы повысить прозрачность.
Также космосъёмки — это хорошая история и в таксации леса, так как такие площадки ногами обойти невозможно. И мы будем дальше развивать эти наработки в вопросе защиты леса от вредителей и болезней.
— Какие-то ещё технологические инновации есть, например в вопросе тушения?
— Раньше мы боролись химией против вредителей, сейчас же всё больше и больше идём в сферу биологических средств защиты. Что это значит? Есть гусеница, у неё есть своя простуда, свои заболевания, которыми не болеет человек и другие животные. Соответственно, есть вирусы, которые поражают точно определённый вид насекомых, и мы идём по пути борьбы с ними такими средствами.
— А перенимает ли сейчас российская сторона какие-то интересные иностранные технологии, опыт?
— Мы внимательно смотрим, что происходит в мире в нашей сфере у наших коллег. Те же возгорания в США — в Калифорнии были катастрофические пожары.
Мы внимательно разбирали их ситуацию. Должен отметить, что пожары в Калифорнии и пожары в Кургане 2022 года — их причины один в один. И тут нужно отметить, что после анализа зарубежного опыта мы видим, что мы совершенно точно одни из мировых лидеров в вопросе лесного хозяйства. Во многом это связано с нашими огромными площадями и накопленным опытом.
— Какой вы видите роль СМИ в вопросе лесного хозяйства?
— Конечно, роль СМИ в пропаганде правильного обращения с лесом — важнейшая. И только благодаря СМИ мы можем информировать наших граждан о том, что происходит и доводить до них всю самую актуальную информацию. Хочу выразить благодарность всему коллективу RT за беспристрастное и честное освещение лесной тематики.
— Уже декабрь, Новый год не за горами. Стоит ли ожидать волны незаконной вырубки ёлок?
— Да, у нас, к сожалению, традиционно в Новый год начинается незаконная рубка ёлок. При этом в России она снижается в последние годы.
У нас обычно перед Новым годом проходит рейд. В прошлом году было выявлено 164 случая незаконной вырубки, что на 32% меньше, чем три года назад.
Сумма ущерба за сруб дерева определяется в соответствии с постановлением правительства от 29 декабря 2018 г. № 1730. Например, ущерб за незаконную заготовку одной новогодней ели с диаметром ствола до 12 см в Московской области, где все леса защитные, в период с ноября по январь составит около 12 тыс. рублей. В соответствии со статьёй 260 УК России ущерб более 5 тыс. руб. является значительным, и наказание там серьёзное.
— Нет ли рисков дефицита ёлок в России в этом году?
— Нет, мы дефицита не видим, у нас рынок очень большой. По нашим данным, 300 тыс. ёлок уже заготовлены, плюс традиционно многие используют искусственные ёлочки. Также есть ёлки, которые поставляют нам из других стран.
— Какие вы можете дать советы по выбору ёлок на Новый год?
— Советую брать живую ёлку, мне кажется, что это более по-новогоднему. Второе, надо смотреть на состояние хвои: она должна быть насыщенного цвета. Третье, нужно ставить ёлку в воду, размещать её в прохладных условиях, то есть не около батареи, иначе влага испаряется и ёлка осыпается. Дерево надо поставить в воду, либо в мокрый песок, сделать свежий срез, желательно под углом.
Ель обыкновенная пару недель легко выдерживает, а пихты и по месяцу стоят — ключевой вопрос в условиях. Я сам обычно ставлю живую ёлку и в кабинет, и дома, что и другим советую. В прошлом году я брал пихту.
— Какая ёлка лучше — живая или искусственная?
— Моя версия, что лучше живая ёлка — по двум причинам. Первая причина эстетическая: у живой ёлки запах, это символ Нового года. Вторая причина экологическая: все ёлки, которые заготовлены под Новый год — это ёлки, либо срубленные в питомниках, либо срубленные на просеках. Никто не срубает старовозрастный лес ради новогодних ёлочек, такую и дома не поставишь. Ёлка как естественный материал очень быстро утилизируется, в течение 3−4 лет любое новогоднее дерево возвращается в природный цикл. А сделанные из пластика и другой химии искусственные ёлочки разлагаются если не тысячелетия, то столетия.
Свежие комментарии