6 июня 1983 года на советские экраны вышла музыкальная комедия Карена Шахназарова «Мы из джаза». Главный герой — студент Костя Иванов — отказывается от места в училище, чтобы исполнить свою мечту и собрать первый в стране джаз-банд. Картина принесла международную известность советским артистам Игорю Скляру, Александру Панкратову-Чёрному, Елене Цыплаковой и Николаю Аверюшкину.
Почему сценарий многократно переписывался и с какими трудностями столкнулись создатели ленты во время съёмок — в материале RT.6 июня 1983 года состоялась премьера музыкальной комедии Карена Шахназарова «Мы из джаза». В центре сюжета — история студента музыкального техникума Кости Иванова. Он увлечён джазом и вынужден бросить учёбу, когда руководство техникума настаивает на том, чтобы он отказался от занятий музыкой.
Костя же намерен исполнить свою мечту и собрать джаз-банд. С этой целью музыкант находит Стёпу, который играет на банджо, и барабанщика Жору, а позже — саксофониста Ивана Ивановича Бравурина.
Лента о первых советских джазменах середины 1920-х стала феноменально популярной. В СССР её посмотрели более 17 млн человек, а за рубежом картину показали на фестивалях в США, Великобритании, Сербии, Китае. Также она шла в прокате в десятках стран. Однако успеху предшествовала долгая и непростая работа.
«По законам американского мюзикла»
Молодой режиссёр Карен Шахназаров, дебютировавший в полном метре с лентой «Добряки», и сценарист Александр Бородянский, который зарекомендовал себя как автор фильма «Афоня», в тандеме начали работать над проектом про отечественных джазменов.
Изначально их вдохновила история легендарного Леонида Утёсова, создателя коллектива «Теа-Джаз».Однако когда кинематографисты обратились к нему за консультацией, знаменитый певец неожиданно ответил, что в СССР джаза не было.
В дальнейшем Шахназарову и Бородянскому удалось встретиться с Александром Варламовым — организатором джаз-оркестра при Центральном доме Красной армии в 1930-х, а также джаз-оркестра Всесоюзного радиокомитета.
Истории Варламова и других музыкантов 1930-х — 1940-х и легли в основу сюжета фильма. Работа над первой версией сценария заняла всего 10 дней. Однако руководство «Мосфильма» отказалось её утверждать. В итоге Карену Шахназарову и Александру Бородянскому пришлось вносить коррективы 15 раз, и процесс увенчался успехом только через год.
Режиссёр, педагог и кинокритик Давид Шнейдеров в беседе с RT подчеркнул, что Шахназаров и Бородянский заново открыли сам жанр музыкальной комедии.
«Из памяти советского народа были благополучно стёрты такие фильмы, как «Весёлые ребята», «Волга — Волга» — собственно, классические «голливудские мюзиклы»... И после довольно долгого забвения на экране были такие «полуоперетты». А это («Мы из джаза». — RT) — классический мюзикл, построенный по законам американского мюзикла... Эта картина сдвинула советский музыкальный кинематограф довольно сильно вперёд. Возможно, в этом и есть её инновационная сущность», — разъяснил эксперт.
Лента не раз меняла рабочие названия, среди которых были «Джаз на повороте» и «Оркестр — переполох».
«Увлекательный и весёлый»
При подготовке к съёмкам серьёзные перемены произошли в актёрском составе. Карен Шахназаров видел в роли Кости Иванова Дмитрия Харатьяна. Артист также заинтересовался проектом.
«На пробах я был в ударе, работал со всеми душа в душу», — вспоминал Харатьян позже.
Тем не менее худсовет требовал рассмотреть различных претендентов, в том числе Михаила Ширвиндта, Евгения Дворжецкого, Сергея Маковецкого. Игоря Скляра Карен Шахназаров ранее видел в фильме «Только в мюзик-холле» и решил пригласить его на пробы.
«Мне сценарий очень понравился с самого первого прочтения. Мы с Кареном Шахназаровым познакомились совершенно случайно на «Мосфильме», и он предложил прочесть (сценарий фильма «Мы из джаза». — RT). Я его прочёл буквально за полчаса, потому что он увлекательный и весёлый, в отличие от нудных и скучных сценариев, которые не хочется дочитывать или засыпаешь на ходу», — рассказал в интервью RT Игорь Скляр.
Претендентками на главную женскую роль были Ирина Понаровская и Любовь Полищук. Однако зрители узнали и полюбили Катю в исполнении Елены Цыплаковой.
«Я очень обрадовалась, потому что в своё время, когда я только начинала сниматься у Динары Асановой, она мечтала поставить кино о джазе. Но ей не дали этого сделать — тогда было как бы нельзя снимать про несоветское искусство... Поэтому когда я прочитала сценарий «Мы из джаза», то подумала: «Неужели картина про джаз?» Слава Богу, Карену дали это снять», — рассказала народная артистка России Елена Цыплакова в беседе с RT.
Роль Степана Грушко заинтересовала Леонида Ярмольника и Николя Ерёменко, а досталась она Александру Панкратову-Чёрному, которого сочли наиболее органичным. Николай Аверюшкин, сыгравший барабанщика Жору, претендовал на роль руководителя Ассоциации пролетарских музыкантов. Артист был выпускником музыкального училища, однако именно на барабанах до съёмок не играл.
Образ Бравурина стал яркой экранной работой характерного актёра Петра Щербакова, который был широко известен, но редко получал главные роли. Саксофониста он сыграл так виртуозно, что профессиональные музыканты из Нью-орлеанского джазового музея приняли его за настоящего джазмена.
В эпизодах появились такие артисты, как Леонид Куравлёв, Борислав Брондуков и Евгений Евстигнеев, который искренне интересовался джазом.
Весело и нервно
В музыкальной комедии снялась одна профессиональная исполнительница — Лариса Долина. Её Клементина Фернандес была списана с афроамериканской певицы Коретти Арле-Тиц, которая вышла замуж за советского пианиста. Чтобы портретное сходство было ярче, артистку гримировали по шесть часов. Более того, певица была в положении, и на съёмки её забирали из больницы.
«Лариса Долина была на шестом месяце беременности, а в фильме была сцена, где она спускается по высокой лестнице. Помню, как она переживала из-за этих съёмок», — поделилась Елена Цыплакова.
Остальным артистам также пришлось пройти серьёзную подготовку. Так, хотя Игорь Скляр умел играть на фортепиано и сам пел в кадре, он занимался дополнительно под руководством профессора Одесской консерватории.
«Меня порадовало то, что мы перед началом съёмок очень долго репетировали. Поверьте, это крайне нечасто бывает в кино, и уже тогда у нас сложился тот самый коллектив, про который можно сказать, что это — банда, «свои ребята», — поделился актёр.
Николая Аверюшкина обучил основам игры на инструментах джазовый барабанщик. Артисты брали и уроки чечётки. Балетмейстером фильма был Владимир Кирсанов. Чтобы сделать танцевальный эпизод ярче, актёры пошли на хитрость.
«Когда мы снимали нашу чечётку, то придумали на сцену положить квадраты из оргстекла, чтобы они давали отблески. И самое грустное было то, что когда мы били чечётку, эти стёкла у нас под ногами иногда лопались и крошились, потому что у нас на туфлях были металлические набойки. Так что всё было не очень просто. Но от съёмок этой картины остались самые светлые, тёплые, радостные воспоминания», — рассказала Елена Цыплакова.
Также на площадке работал танцовщик Алексей Быстров. Он стал прототипом главного героя, Беглова, в следующем фильме Шахназарова «Зимний вечер в Гаграх».
Для Александра Панкратова-Чёрного съёмки в музыкальной комедии были серьёзным испытанием. У актёра отсутствовал музыкальный слух, и он с трудом попадал в фонограмму — а его герой пел и играл на банджо.
Артист волновался, что подведёт коллег — тем более, что кинематографисты были ограничены в бюджете и количестве дублей. Из-за волнения Панкратов-Чёрный пережил микроинфаркт. Поэтому директор фильма Владимир Клименко распорядился, чтобы на площадке дежурила машина скорой помощи.
Тем не менее актёру удалось создать достоверный образ. Жительница Одессы, которая проходила мимо съёмочной площадки, приняла артистов за уличных музыкантов и даже спросила, сколько они заработали. У Панкратова-Чёрного было 27 бутафорских копеек, и женина крикнула зевакам, чтобы они подали хотя бы три рубля.
В кадре за Панкратова-Чёрного поёт оператор Владимир Шевцик. Вокальную партию Елены Цыплаковой исполнила певица из Латвийской ССР Ольга Пирагс. Оригинальную музыку к фильму написал джазовый музыкант Анатолий Кролл.
Худсовет «Мосфильма» следил за съёмочным процессом и продолжал вносить коррективы.
«У меня была небольшая роль — но даже мои сцены худсовет заставил нас переснять. Была сцена, когда герой Игоря Скляра приходит ко мне домой, а я сижу в халатике с голыми ножками — сказали, что это нельзя показывать. Переснимали и сцену, когда мы разговаривали на лестнице», — вспоминает Елена Цыплакова.
Игорь Скляр также отметил, что и во время съёмок руководство студии решило отказаться от значительной части материала.
«Съёмки проходили весело, хотя иногда нервно. Сняли гораздо больше того, что вошло в фильм — по-моему, два музыкальных номера не вошло. Кое-что переснимали. Финал был в трёх или четырёх вариантах. Долго выбирали, какой из них наиболее подходящий», — объяснил артист.
Международное признание
По итогам опроса читателей журнала «Советский экран» фильм «Мы из джаза» был признан лучшей премьерой 1983 года. В 1984-м авторы также участвовали в IV Фестивале молодых кинематографистов в Москве и были удостоены специального приза жюри с формулировкой «за талантливое решение молодёжной темы средствами музыкальной комедии», а отдельную награду получила Елена Цыплакова.
По мнению кинокритика Давида Шнейдерова, фильм о джазе произвёл фурор в том числе на фоне музыкальных тенденций тех лет: на эстраде преобладала поп-музыка, а молодое поколение предпочитало рок.
«Джаз не был запрещён, но он был как бы в тени после жесточайшего давления, после таких поговорок, как «Сегодня он играет джаз, а завтра родину продаст» или «От саксофона до ножа — один шаг»...(Фильм «Мы из джаза». — RT) был определённым глотком свежего воздуха. Возможно, поэтому он так и лёг на душу», — считает Давид Шнейдеров.
Лента прославилась и за рубежом. Она была отмечена дипломами и призами фестивалей в Лондоне, Гонконге, Гренобле, Белграде, Лодзи, Кишенёве и Чикаго. Фильмы «Мы из джаза» и «Зимний вечер в Гаграх» принесли Карену Шахназарову премию Ленинского комсомола за развитие жанра музыкальной комедии.
Свежие комментарии