Переход из юниорской во взрослую команду дался нелегко, так как поначалу пришлось работать в середине группы и любые огрехи в технике были заметны на фоне более опытных партнёрш. Об этом в интервью RT рассказала синхронистка Майя Дорошко. По её словам, из-за боязни кого-то ударить, у неё развился страх, который однажды даже привёл к неконтролируемой тряске ног.
Двукратная чемпионка мира также вспомнила, как восхищалась пластикой Варвары Субботиной и Светланы Колесниченко, расписала свой обычный тренировочный день и поделилась, что может задержать дыхание и провести под водой почти четыре минуты.— Главный тренер сборной команды Татьяна Покровская не так давно произнесла на ваш счёт фразу: «Команда её воспитала». Согласны с ней?
— Да. Мой основной апгрейд в синхронном плавании пришёлся на время, когда я встала в команду перед чемпионатом мира — 2019. Во-первых, как раз тогда я научилась справляться со стрессом на соревнованиях. Во-вторых, это совершенно другие нагрузки. Всё-таки до прихода в сборную сталкиваться с такими объёмами мне не приходилось.
— Свою первую тренировку в составе группы помните?
— Это было на сборах в Бразилии. Татьяна Николаевна постоянно варьировала трёх спортсменок — выбирала между мной, Варей Субботиной и Михаелой Каланчой. Наши тренеры всегда говорили: когда есть возможность встать в группу, надо всегда это делать даже если кто-то из девочек основного состава, что называется, в туалет отошёл.
— Чтобы любым способом обратить на себя внимание?
— Да. Показать, что ты можешь, что ты хочешь.
Не все хотят, кстати. Я же очень старалась. И мне в итоге повезло. Хотя место было отвратительное.— Что значит — отвратительное?
— Это место, которое всегда при любых перестроениях оказывается в середине группы, и требует больших переплывов. То есть, вся группа уже стоит, а один человек ещё плывет. И вот этим человеком, к сожалению, постоянно оказывалась я. Кроме того моё место было между Аллой Шишкиной и Владой Чигирёвой, и я была всегда виновата.
— Постоянно доставалось от партнёрш ногами в воде?
— Скорее, им от меня. И Алла, и Влада работали очень аккуратно, а я, во-первых, крупнее, а, во-вторых, придя во взрослую команду не очень хорошо умела работать в такой группе в принципе. В юниорах: всё-таки, работают пошире, нет такой близости в рисунках. Мысль о том, что я, не дай бог, кого-то ударю, была для меня страхом номер один. Поэтому постоянно приходилось как-то ужиматься, чтобы никого не задеть, чтобы быть удобной, и при этом попадать в музыкальный счёт.
— Когда этот панический страх пошёл на убыль?
— В Улан-Удэ, непосредственно перед выездом в Кванджу на чемпионат мира. До этого был старт в Казани, который превратился для меня в один сплошной ужас. Мы прыгнули в воду, садимся на первый элемент — выталкивание «цапля», и у меня начинают дико трястись ноги. Я реально чувствовала это, но ничего не могла с собой поделать. В итоге к концу программы я разошлась, но всё равно там облажалась.
А вот перед чемпионатом мира уже более-менее появилась уверенность. Плюс — накопилась настолько сильная усталость, что не до нервов было вообще. Если вспомнить сами соревнования, я даже не поняла, что стала двукратной чемпионкой мира. Не было сил радоваться.
— В чём заключается основная мотивация, когда приходишь в синхронное плавание?
— Я всегда думала, что круто стоять в дуэте, хотя никогда особо не стояла в индивидуальных видах. Знала, что хороша в группе, потому что сильная и выносливая. Такой солдатик.
— Сравнивали себя с солистками?
— Ну как сравнивала? Скорее, восхищалась. У Вари Субботиной, как и у Светы Колесниченко, невероятно красивые, «поющие» руки, ноги. Они необычайно хорошо смотрелись в дуэте, но мне и в голову не приходило, что когда-нибудь я смогу кого-то из них заменить. Не сказать, что у меня какой-то сильный комплекс развился по этому поводу, но было немного обидно понимать, что я, наверное, никогда не сумею стать в воде столь же пластичной и выразительной. Поэтому радовалась тому, что у меня вообще началась карьера в группе.
— Но наработали же и пластику, и выразительность.
— Мы очень много занимались импровизацией. Это когда тренер включает музыку и просит придумывать движения самостоятельно. Раньше я сильно терялась при таких заданиях, вообще не понимала, как двигаться, что делать. Но со временем это понимание ко мне пришло. Плюс, в программу тренировок у нас сейчас входят танцы, что тоже очень способствует прогрессу.
— Ваша дуэтная карьера начиналась с выступлений со Светланой Колесниченко. Её авторитет психологически подавлял, или, напротив, подталкивал вперёд?
— Он очень сильно мотивировал. Дело было даже не в том, что Света — трёхкратная олимпийская чемпионка, хотя и в этом тоже. Я реально не понимала, как ей удаётся прийти на тренировку после выходного и работать так же, как в пятницу. Словно и не было этого дня простоя, расслабленности, вкусной еды.
— А когда на место Колесниченко встала Таня Гайдай, адаптация друг к другу была долгой?
— Нет, но это потому, что мы с детства много тренировались вместе. Кстати, Таня, в отличие от меня, как раз солистка. Когда я была помладше, у меня имелись проблемы с высотой, с коленями, с подъёмами ног, над всем этим приходилось очень много работать. У Тани же всё получалось само собой. Мне казалось, она просто создана для синхронного плавания.
— Сколько времени вам приходится сейчас тренироваться?
— Много. Перед интервью с вами у нас была тренировка в воде, которая началась в 8 утра, а закончилась в 13. Потом мы должны были минут на 40 идти в зал, но занятие пришлось перенести на вечер из-за примерки купальников. Плюс есть отдельный вечерний зал, где мы проходим на суше все свои программы на руках и делаем дополнительные упражнения.
Например, Таня занимается с нашим доктором упражнениями на мышцы-стабилизаторы, делает подкачку. Я выполняю упражнения для спины, потому что у меня в этом году она даёт о себе знать. Между тренировками сон, массаж.
Когда выдаётся выходной, стараюсь сделать как можно больше чисто бытовых дел. Маникюр, педикюр, куда-то съездить, что-то забрать. Или весь день лежу дома, смотрю какие-то фильмы. На базе в выходной, как правило, не остаюсь. Всё-таки, когда выезжаешь, это помогает психологически сменить картинку.
— Вне тренировок вы с Татьяной контактируете?
— Отдыхаем порознь. И живём отдельно друг от друга — специально попросили найти для нас такую возможность. Всё-таки от ежедневной совместной работы сильно устаёшь.
— В этом году вы выступали на этапе Кубка мира в Египте с технической программой, одержали там победу, но знаю, до какой степени за вас переживали тренеры. А самим было страшно?
— Перед соревнованиями — очень. В самом Египте у нас было не слишком много времени на тренировки, поэтому мы использовали любую возможность — в тренировочной ванне, в бассейне отеля. Было очень тяжело ждать соревнований. Постоянно думаешь, что ты первый, кто поехал на международный старт. И, соответственно, первый, кто может проиграть. Понятно, что у российских атлетов был большой перерыв, что поменялись и стали непредсказуемыми правила. Но у всех намертво сидит в головах, что Россия в синхронном плавании — это 25 лет непрерывных побед. И стать первым человеком, который не принесёт победу, это просто кошмарная перспектива.
— После возвращения из Египта тренеры что-то поменяли в вашей с Таней технической программе?
— Проще сказать, что не поменяли. Прежними остались музыка и купальники. Ну и немножко хореографии. Сольную программу Таня делает совершенно новую. Произвольный дуэт мы в Египте не показывали, хотя постановка была, как мы считали, завершена, но сейчас это уже совсем другая программа под другую музыку. Основная задача — освоить в дуэте более сложную поддержку. Ну и учесть замечания судей, которые оценили наше артистическое мастерство в Египте 12-м результатом.
— Когда тренировки занимают столько времени, удаётся получать от них удовольствие?
— Честно? Это сложная задача.
— Но нельзя же так тяжело работать, не испытывая удовольствия вообще?
— Мне доставляет удовольствие после нашей тренировочной пятидневки приехать домой. Приезжаю, очень вкусно ем, провожу свой лучший ленивый день, и мне это очень нравится. Можно выспаться, не вставать в 6 утра. Если вечером никуда не выбираюсь, развлекаю себя сериалами, фильмами, книжками. Начала кроссворды разгадывать.
— Когда голова до такой степени загружена, бывает тяжело находить какие-то интеллектуальные развлечения.
— Это точно. Я пыталась учиться, готовиться к сессии в магистратуре, это реально превращалось в мучение. Открываю учебник, понимаю, что по десять раз читаю одно и то же, и абсолютно ничего не могу запомнить, только глаза болят от напряжения. В итоге приняла решение перенести сессию, буду сдавать экзамены в отпуске.
— Когда учишься в институте физкультуры, всегда есть шанс в надежде на сочувствие сказать преподавателю: зато я могу сидеть под водой пять минут!
— Пять это вряд ли, но три точно смогу. Мой рекорд — 3.45, но это давно, не помню даже, сколько лет назад. Сейчас в таких длительных задержках дыхания нет необходимости, но мы и без этого много работаем на гипоксии.
— Бывает такое, что нехватка воздуха начинает сказываться на качестве элементов?
— Когда я чувствую, что кислорода начинает не хватать, почему-то бессознательно выпускаю остатки воздуха из лёгких. Из-за этого порой немного теряется уверенность в движениях. Уходит концентрация, что чревато. Поэтому надо каждую секунду заставлять себя жёстко контролировать всё, что ты делаешь и думать только об этом, не позволяя себе никаких лишних мыслей. Этот контроль, кстати, успокаивает. Ты просто начинаешь думать о том, что надо закончить связку, не допустить ошибок, а о вдохе подумать потом, когда будет время его взять. Но вообще, в синхронном плавании скучать не приходится даже когда не задерживаешь дыхание.
Свежие комментарии