Фридрих Фукс родился в 1912 году в Австрии. После участия в антифашистском восстании нашёл защиту в СССР. Когда началась война в 1941 году, был направлен на работу в Ленинградский радиокомитет. Его безупречный немецкий язык оказался очень полезен: диктор Фукс вещал на передовую, и его сообщения вселяли в разум фашистов сомнения в непобедимости германской армии.
Коллеги называли его «наш Фриц» — сокращённо от Фридриха. В 1943 году он был награждён медалью «За оборону Ленинграда». Историю Фридриха Фукса рассказал RT его близкий друг — фотожурналист Фёдор Редлих.«Всех австрийцев приняли в Москве»
— Как австриец Фридрих Фукс оказался в Ленинграде?
— Фукс прибыл в СССР среди 2,5 тыс. австрийцев — участников вооружённого восстания шуцбундовцев 12 февраля 1934 года. Шуцбунд переводится с немецкого как «союз обороны». Это было антиправительственное выступление людей, которые выступали против усиливающихся нацистских настроений в Австрии. Но восстание было подавлено, участвовавшие в нём члены австрийской Компартии нашли укрытие в Советском Союзе. Через три года после этих событий произошло присоединение Австрии к гитлеровскому Третьему рейху.
Всех австрийцев приняли в Москве, разместили в гостиницах и затем распределили по городам СССР. Мой отец Ганс Редлих и его друг Фридрих Фукс попали в Ленинград. Отец ещё в Вене окончил бухгалтерскую школу, и его определили на Кировский завод в ОТК — отдел технического контроля.
Это не требовало больших профессиональных навыков и коммуникации, нужно было просто чётко выполнять свои обязанности.
Фридрих Фукс по профессии был зубным техником, его направили работать по специальности в поликлинику. Там же работала моя мама — Клава Федотова. К Фрицу (это сокращённое имя от Фридриха, и называли мы его только Фрицем) часто в кабинет заглядывал мой отец. Они были друзьями, оба влюбились в мою маму и оба за ней ухаживали. Но мой папа произвёл на маму большее впечатление, и они поженились. Тем не менее Ганс и Фриц остались друзьями на всю жизнь. Фриц был другом нашей семьи, когда приезжал в Москву, никогда не останавливался в гостинице, только у нас дома, а когда папа выезжал в Австрию, то оставался всегда у Фрица.
«Прямо на передовую»
— Как австрийские друзья встретили известие о войне и чем занимались в блокадном Ленинграде?
— Мой отец продолжил работать на Кировском заводе и во время войны. За время блокады сдал около 20 л крови и стал одним из первых почётных доноров СССР.
А на Фрица из центра пришла директива об отправке его на работу в радиокомитет в качестве диктора. В обязанности Фукса входила подготовка материалов, которые в прямом эфире передавались на передовую на немецком языке.
В 1943 году Фриц вёл репортаж с футбольного матча, который проходил в блокадном Ленинграде. Его через громкоговорители транслировали на немецком языке на передовую. Немцы не могли понять, как это возможно, что в осаждённом городе, где голод и обстрелы, люди играют в футбол. Это было то же самое время, когда в Ленинграде звучала симфония Шостаковича. Всё это были элементы правильно поставленной пропагандистской работы. При этом Фриц вёл этот репортаж, лёжа на носилках: у него распухли ноги и он почти не мог ходить.
Фрица спасла Ольга Берггольц: она где-то достала для него лимон. И Фриц ел этот лимон, который дал ему толчок к выздоровлению, — он пошёл на поправку.
Фукс также присутствовал на допросах военнопленных, которые иногда проходили прямо в здании радиокомитета, под запись. Когда приводили немцев, на столе в то голодное время появлялся шницель, хлеб с колбасой. Однажды молодой боец, конвоировавший пленных на беседу с Фуксом, не смог сдержать кипевшую в нём злобу и сказал: «Я бы их всех расстрелял, а вы их тут шницелями кормите». Но это был такой политический шаг, когда в эфире они говорили немцам на передовой: «Нас обслуживают хорошо, мы здесь едим, над нами не издеваются, нам даже разрешают домой письма писать». После разговора с солдатом оказалось, что у него на глазах погибла вся его семья. И стали понятны боль и отчаяние этого мальчика.
3 июня 1943 года австриец Фридрих Эрнстович Фукс, член Коммунистической партии Австрии, главный редактор специальной редакции Ленинградского комитета радиовещания и радиофикации был представлен к медали «За оборону Ленинграда». В документе о награждении говорилось: «Возглавляет работу по радиопропаганде среди войск противника. Часто проводит работу на звукостанциях передовой линии фронта. Работает хорошо. Командир химической команды МПВО».
«Я пропагандист»
— Как сложилась судьба Фрица Фукса после окончания войны?
— После снятия блокады Ленинграда он был отправлен на восстановление в санаторий, а затем до конца войны работал в лагере для военнопленных в Красногорске, где вёл пропагандистскую работу. После освобождения Вены от фашистов Фридрих Фукс вернулся в Австрию. Но не вернулся к своей профессии зубного техника, а продолжил работу в издании «Советский Союз сегодня», выходившем на немецком языке.
Я часто писал статьи для этого журнала и знал, как складывалась работа Фрица на родине. У него сложились натянутые отношения с человеком, который отвечал за выпуск журнала. Фриц ему говорил: «Ты был переводчиком, а я — пропагандистом. Я знаю слабые места в австрийской пропаганде. Вот конкретный пример: человек приносит сдавать бельё в стирку или химчистку. В Советском Союзе сдаёт грязное бельё в одном окошечке, а чистое получает уже в другом. А у нас в Австрии ты сдаёшь в одном, в нём же и получаешь. Вот какие детали нужно показывать. Сделай об этом материал — и австрийцы увидят, в чём преимущества в отсталой, как думают австрийцы, России». Он тонко чувствовал такие нюансы.
Фриц жил в небольшой двухкомнатной квартире за Дунаем. Одним из первых приобрёл себе автомобиль «Жигули» и ездил на нём по Вене.
— Все бывшие шуцбундовцы вернулись в Вену?
— Сначала да, но потом некоторые вернулись обратно в Советский Союз, который стал за десять лет их Родиной. В том числе и мой папа. Он, как все после освобождения, уехал в Вену, поработал там и вернулся. В Австрии у него никого не было — он был сиротой. А здесь у него были жена, родня. Он себя очень хорошо чувствовал в Советском Союзе.
«В конверте лежали хлебные карточки»
— Бывал ли Фукс в СССР в послевоенное время?
Фриц и его супруга Анна, которую он привёз в Вену из Ленинграда, неоднократно посещали Советский Союз. Он бывал и в Доме радио, где был музей военного времени. Заглядывал через звуконепроницаемое стекло в дикторскую, где читал новости в военные годы.
В то время там работали многие его коллеги. Они всегда тепло встречали своего Фрица. Однажды к нему подошла женщина и преподнесла ему на память конвертик. Он открыл и заплакал: в конверте лежали хлебные карточки. Воспоминания о пережитом растрогали его.
А в другой раз был эпизод, который его очень расстроил. Ленинград всегда был полон иностранных туристов, которые крепили на одежду разные памятные значки с советской символикой. А у него на груди висела медаль «За оборону Ленинграда». Он был одним из немногих, а, может быть, и единственным австрийцем, получившим такую медаль. И когда мы пришли с ним в одно присутственное место (я сопровождал его в той поездке), молодой мужчина сказал ему: «Господин Фукс, вы снимите медаль, это не значок, это надо заслужить». Видимо, служащий подумал, что эта медаль была одним из подарков, который сделали иностранцу. Фриц потерял дар речи — профессиональный радиожурналист не мог сказать ни слова.
— Фриц хорошо говорил по-русски?
— Да, очень хорошо. У него был мягкий акцент, и он говорил очень грамотно. Перед ним, конечно, извинились, но после того случая он уже не надевал на людях медаль, чтобы никто не подумал, что это сувенир, подаренный иностранцу.
«Я умер в 1943 году в Ленинграде»
— Какие места он особенно любил посещать в Ленинграде?
— Он часто сидел на одной скамейке у Пискарёвского кладбища. Сидел и молчал. Часто приходил в свой бывший стоматологический институт напротив Гостиного двора, где работал зубным техником.
— Где похоронен Фридрих Фукс?
— В 1985 году он был уже сильно болен, у него был диабет, он располнел, у него стали опухать ноги. Он чувствовал, что умирает, и тогда он сказал врачам: «Детей у меня нет, жена моя умерла. Мне не нужна могила в Австрии. Я умер в 1943 году в Ленинграде. Я завещаю своё тело анатомическому музею Венского университета».
Он умер в Вене 18 мая 1988 года. Очень жаль, что нет его могилы. Фридрих Фукс был достоин того, чтобы его похоронили на Пискарёвском кладбище.
С тех пор как в нашей стране стал проходить «Бессмертный полк», я выхожу на эту акцию с портретом Фрица Фукса.
«Привёз в Австрию награду»
— Как часто вы бываете в Вене?
— Бываю часто, хотя мне самому уже 89 лет. В апреле был на торжествах, посвящённых 80-летию освобождения Вены от фашистов. Выступал на митинге у памятника советскому воину-освободителю на Шварценбергплац. Привёз в Австрию награду для 89-летней австрийской женщины Герды Пекни, девочкой пережившей блокаду, — почётный знак «В честь 80-летия полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады». С ним передал ей также удостоверение к награде, подписанное губернатором Санкт-Петербурга.
Сейчас, когда я встречаюсь с австрийцами, пытаюсь говорить с ними, напоминать историю, которую они стали забывать. Я рассказываю, как в 1947 году треть Вены лежала в руинах. Спрашиваю их: «Кто бомбил Вену?» Они отвечают: «Русские, англичане, американцы». Я говорю им: «Нет. Русские ни одной бомбы не сбросили на Вену. Русские войска спасли Имперский мост через Дунай: единственный мост, который не был взорван, брала Дунайская флотилия. 246 человек высадились на берег и брали мост без единого выстрела: боялись, что мост заминирован». Они теперь не знают, что англичане сбросили бомбы на Венскую оперу, весь флигель коридорный был разбомблён. И советское правительство осенью 1945 года перевело больше миллиона рублей на восстановление Венской оперы.
Свежие комментарии