Пандемия коронавирусной инфекции стала серьёзным испытанием для систем здравоохранения всех стран и выявила все их слабые стороны и недочёты. При этом главной и общей проблемой мира оказалась нехватка медицинских специалистов, а также коечного фонда в больницах — это стало результатом общемирового тренда на оптимизацию.
Об этом в интервью RT рассказала доцент кафедры общественного здоровья, здравоохранения и гигиены медицинского института РУДН Елена Каверина. По словам специалиста, в мире есть три основные модели общественного здравоохранения, которые ведут своё происхождение из России, Великобритании и Германии соответственно. В чистом виде они уже не встречаются, в каждой стране применяются одновременно различные элементы и подходы к организации медицинской помощи и профилактики заболеваний.— Недавно научный сотрудник Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) Джереми Фаррар заявил, что медицинские работники превысили свои возможности во время пандемии COVID-19 и что эта система находится на грани краха во всём мире. Действительно ли ситуация такова и пандемия коронавируса нанесла ущерб системам здравоохранения по всему миру? Если это так, то в чём это выражается?
— Коронавирусная инфекция проверила на прочность все системы здравоохранения мира. И хотя в каждой стране были свои особенности, была и общая для всех проблема: нехватка врачей и среднего медицинского персонала. И это не только самая универсальная, но и самая сложная для решения проблема — если в стране нет достаточного количества кадров, не поможет даже щедрое финансирование. А подготовка новых медицинских специалистов занимает много лет, так что быстро восполнить их дефицит невозможно, надо думать на десятилетие вперёд.
В первый год пандемии, когда не было вакцин, когда было неизвестно, какие последствия может вызвать вирус, врачи находились на переднем крае обороны, часто заражались от пациентов и, к сожалению, иногда умирали. Интенсивный режим работы, огромная нагрузка приводили дополнительно к эмоциональному истощению и иногда даже к уходу специалистов из профессии.
Всё это осложнялось нехваткой больничных коек. Стоит напомнить, что до пандемии довольно долго во всём мире существовала тенденция на сокращение количества коек в больницах с одновременным увеличением организаций, ведущих амбулаторный приём, поскольку это дешевле стационарного лечения.
Есть даже такой показатель, как число больничных коек на 1 тыс. населения. Сравнивая этот показатель в разных странах, можно оценить, насколько система готова к единовременному приёму большого потока пациентов, требующих госпитализации. Россия, кстати, входит в число стран с достаточно высоким показателем.
— Были ли у пандемии позитивные последствия, например, выросла ли готовность противостоять таким угрозам в будущем — новым вирусам или же новым волнам коронавирусной инфекции, учитывая, что сейчас во всём мире снова растёт заболеваемость COVID-19?
— Любая кризисная ситуация всегда выявляет проблемы, главное, извлечь из неё урок. По итогам пандемии в каждой стране были сделаны какие-то выводы — где-то задумались об увеличении количества медицинских работников, где-то заговорили про усиление санитарного-эпидемиологического надзора или увеличении коечного фонда и создание инфекционных больниц. Дело в том, что в некоторых странах до последнего времени просто не существовало отдельных инфекционных больниц.
Если говорить о России, то у нас хорошо выстроена система профилактики и борьбы с инфекционными заболеваниями. Без преувеличения могу сказать, что на нашу страну многие сегодня равняются.
— Что такое система здравоохранения, по каким критериям оценивается её эффективность?
— Если говорить в общем, то это то, как выстроено здравоохранение и какие используются способы для его финансирования.
Для оценки качества и эффективности используются утверждённые ВОЗ критерии, куда относятся, например, расходы на здравоохранения (в том числе государственные), обеспеченность врачами и средним медицинским персоналом, количество больничных коек, средняя продолжительность жизни, показатели заболеваемости и смертности, в том числе материнской и детской, распространённость таких заболеваний, как туберкулез и ВИЧ, а также различных инфекционных заболеваний, охват населения услугами здравоохранения.
— Когда и как начали формироваться первые системы здравоохранения?
— Попытки систематизировать и организовать медицинскую помощь стали появляться очень давно. В основе современных систем здравоохранения лежат три модели: немецкая (система Бисмарка), английская (система Бевериджа) и советская (система Семашко).
Немецкая в своей основе имеет страховую систему, появилась она в 80-х годах XIX века при канцлере Германии Отто фон Бисмарке. Советская система сформировалась в 20-х годах прошлого века. Часто её называют по имени Николая Андреевича Семашко — первого Наркомздрава СССР (аналог министра здравоохранения в наше время). Примерно в это же время в Великобритании формировалась своя модель, позже названная по имени английского экономиста Уильяма Генри Бевериджа.
— Какие основные модели общественного здравоохранения есть сегодня в мире? Какие у них есть сильные и слабые стороны?
— Сейчас выделяют три основные системы здравоохранения: государственная, социально-страховая и частная или рыночная. По названию уже можно понять, откуда привлекаются ресурсы для финансирования системы здравоохранения. Государственная — это модифицированные системы Семашко и Бевериджа, социально-страховая — модифицированная система Бисмарка. Частная, она же рыночная, более новая. Здесь медицинская помощь предоставляется на платной основе, за счёт средств пациента или системы добровольного медицинского страхования.
— В 1978 году советская система здравоохранения, разработанная Семашко, была признана ВОЗ лучшей в мире. На какие традиции опирался Семашко, какие ключевые принципы легли в основу этой модели? Чем они отличались от принципов системы всеобщего здравоохранения, принятой в Германии при Бисмарке?
— Основные принципы советской медицины — это, прежде всего, бесплатная и доступная медицинская помощь за счёт государственного финансирования, а также большой акцент на профилактике заболеваний.
Следует напомнить, в каких непростых условиях складывалась наша система здравоохранения. В 20-х годах прошлого века в стране шла гражданская война, на фоне которой свирепствовали эпидемии сыпного и брюшного тифа, холеры и т. д. Вообще, любая война всегда является фактором эпидемиологического риска, поскольку обычно страдает городская коммунальная инфраструктура.
В этих условиях было принято решение создать советскую централизованную систему здравоохранения, включающую создание НИИ, программы охраны материнства и детства, реорганизацию медицинского образования.
Начиная с 1919 года в СССР был взят курс на широкие санитарно-профилактические мероприятия — это и внедрение принципов санитарии в общественное питание, и создание санитарного законодательства, меры по охране почвы, воды и воздуха и т. п. Одновременно прилагались усилия по «оздоровлению» условий труда, а также условий жизни людей — введение режимов работы и отдыха, стандартов питания, жилья в соответствии с научными данными о потребностях человеческого организма.
Именно в этот период была создана система лечебно-профилактических учреждений: специализированные диспансеры, диетические столовые, введено диспансерное обслуживание рабочих крупных промышленных предприятий.
Все эти меры оправдали себя — даже во время Великой Отечественной войны в стране не было массовых эпидемий — на тот момент впервые в истории мировых войн.
— Где сегодня распространена система Семашко, а где — германская модель? Насколько российская система здравоохранения отвечает заложенным при СССР принципам, или у нас уже сложилась гибридная модель?
— Сейчас подавляющее большинство стран имеют смешанную систему здравоохранения. Почти везде присутствует и добровольное медстрахование и государственное финансирование, а также можно оплатить медицинские услуги напрямую врачу или клинике. При этом соотношение этих элементов бывает разное, поэтому говорят о преимущественно государственной, преимущественно страховой или преимущественно частной системах.
Россия и страны СНГ — главные преемники советской системы, но её принципы отчасти восприняли практически все страны мира. Например, система Бевериджа, которую часто выделяют отдельно, очень много взяла из советской системы здравоохранения.
Немецкая социально-страховая модель ярко представлена в ФРГ, Франции, Австрии и Японии. Преимущественно государственная — в Англии, частная — в США.
Россия тоже позаимствовала элементы у других стран, в первую очередь, у нас появилась система медицинского страхования, которая делится на обязательную и добровольную. Конечно, идеальных систем нет, везде есть свои проблемы. Однако я по роду деятельности часто бываю в разных странах, вижу системы здравоохранения изнутри и могу сказать, что российская система — одна из лучших, если не лучшая в мире.
Также следует сказать, что все страны мира в настоящее время следуют основным целям устойчивого развития (ЦУР), что непосредственно влияет на организацию медицинской помощи. Сейчас большое внимание уделяется странам африканского континента, так как регион постоянно сталкивается с вызовами: это и распространение инфекционных заболеваний, и дефицит кадров, и сложности с финансированием здравоохранения. Одна из целей устойчивого развития — решение трудностей в системе здравоохранения. Этому, например, посвятили секцию на большой международной конференции «В целях устойчивого развития цивилизации: сотрудничество, наука, образование, технологии (Путь Африки к 17 ЦУР: комплексный подход)».
— Восточная медицина славится с глубокой древности. Расскажите, пожалуйста, какие особенности есть у моделей здравоохранения, принятых в Китае, Корее и других странах юго-востока? Правда ли, что в Китае испокон веков акцент делался прежде всего на профилактике заболеваний?
— Китай, Индия — это страны, где помимо классической «западной» медицины сильна роль традиционной медицины, основы которой остаются неизменными сотни лет. В основе традиционной медицины заложена глубокая философия — как и почему развиваются болезни, каким образом можно предотвратить развитие заболевание. Меры эти затрагивают не только образ жизни, но даже образ мыслей и поведения человека. Поэтому действительно, одним из ведущих принципов восточной медицины является профилактика.
— Насколько сильна корреляция между моделью здравоохранения, принятой в стране, и уровнем здоровья и долголетия жителей, насколько при этом велик вклад климата, традиций питания и образа жизни?
— Есть различные факторы, которые определяют здоровье населения. Наибольший вклад вносят социально-экономические факторы (более 50%). Сюда относятся образ жизни, условия труда и отдыха и т. д. Также выделяют факторы окружающей среды, куда входят климат, состояние воды, почвы, уровень солнечной радиации и т. д. (20—25%), биологические и генетические факторы (15—20%), медико-организационные (10—15%), куда как раз будет относиться развитие и эффективность принятой в стране системы здравоохранения.
— Во время пандемии коронавируса очень ярко во всем мире проявилось движение борцов с прививками, которые опираются на антинаучные представления. Это привело, в частности, к распространению кори. Можно ли назвать распространение таких взглядов упущением и недоработкой официальных систем здравоохранения? Должны ли они вести просветительскую деятельность?
— Люди всегда боятся нового, противники вакцинации появились тогда же, когда появились первые вакцины. До наших времён сохранились карикатуры XVIII века, на которых изображены противники первой вакцины от оспы — они считали, что от неё у них вырастут рога и копыта.
Могу точно сказать, что, если бы современные люди увидели последствия таких болезней, как корь, полиомиелит, столбняк, дифтерия — для них отпал бы вообще вопрос, нужна ли вакцинация. Если мы не будем проводить вакцинацию, то очень быстро вернёмся к ситуации вековой давности с очень высокой детской смертностью. Что касается мнимой опасности вакцин, то конспирология тут неуместна, потому что никому в голову не придёт вредить специально населению, особенно в непростой демографической ситуации, когда мы пытаемся сохранить каждого ребёнка и стимулировать рождаемость.
И да, санитарное консультирование пациентов входит в функции каждого врача, поскольку одна из задач системы здравоохранения — санитарно-гигиеническое просвещение населения.
— В последнее время всё больше говорят о телемедицине, а также применении для диагностики состояния пациентов индивидуальных гаджетов, таких как «умные» часы. На ваш взгляд, развитие телемедицины — позитивное явление? Нет ли риска, что ею начнут заменять очные врачебные консультации?
— «Умные гаджеты» могут быть использованы во благо и делать жизнь пациентов и врачей комфортнее. Главное — пользоваться ими с умом, не заменяя такой диагностикой поход к врачу. Телемедицина — замечательное подспорье, особенно учитывая размеры нашей страны. Что касается рисков, то есть регулирующее данную сферу законодательство, поскольку есть ситуации, когда очный визит к врачу необходим.
Если ещё говорить о новшествах, то сейчас всё больше в нашу жизнь проникает искусственный интеллект. Сейчас есть центры, которые применяют искусственный интеллект в качестве одного из инструментов работы врачей. Например, в Москве искусственный интеллект активно применятся в центре телемедицины, куда попадают все рентгенологические снимки из городских поликлиник. Это значительно снижает время анализа. Однако окончательное заключение всё равно делает лечащий врач.
Свежие комментарии