FPV-дроны меняют тактику боя. Бойцы «Южного фронта» — группы единомышленников — при поддержке командования решили поучаствовать в этом процессе. Для этого они создали в блиндажах лаборатории - сборочные цеха, сформировали расчёты, а испытательным полигоном служат позиции противника. Репортаж RT о тех, кто знает, что устав предписывает «при исполнении воинского долга проявлять разумную инициативу».
«Зачем я здесь? Чтобы решать инженерные задачи. Если она сложная, то так интереснее. Придумать легко — а ты собери это из наличных деталей и на коленке. Но если ты справился, то это даёт энергию. Ради этого ночей не спишь, когда даёшь на передовую дроны. Да, Злой? Ради этого работаем?» — Добрый, начальник лаборатории, которая также является и сборочно-ремонтным цехом для коптеров, обращается к Злому. Злой — командир расчётов разведывательных и FPV-дронов, отвечает кратко, как и полагается десантнику: «Я просто Родину люблю».
Доброму интересно чинить и собирать дроны, доводить до ума чьи-то решения, Злому — ликвидировать врагов страны быстро и эффективно. Добрый — инженер и по гражданской специальности, у Злого никакой гражданской специальности никогда не было — он в армии с 18 лет. Оба они, как и десятки других бойцов, самых разных людей — часть «Южного фронта».
Что такое «Южный фронт» не сразу объяснят и его участники. Это и сеть бойцов, и офицеров в разных подразделениях, и гуманитарщики, и небольшие мастерские-лаборатории, где разбирают трофейные дроны, чинят и собирают свои беспилотники. Себя они называют группой единомышленников, которые делают всё, чтобы наша армия успешно применяла самое современное оружие.
В шутку Злой и Добрый называют себя научно-исследовательским институтом дроноводства. Но в этом только доля шутки, потому что у «сотрудников» такого НИИ нет разве что научных званий. Зато есть всё остальное — энтузиазм и знания, лаборатории в гаражах, сараях и блиндажах, оборудование — верстак и набор радиотелемастера, купленный в обычном магазине, и испытательный полигон — вся линия боевого соприкосновения.
Первые пробы проводят на ближайшем поле — «НИИ» осваивает FPV-дроны. Бойцы поднимают в воздух знакомый всем аэроразведчик «Мавик» с прикрученной к нему антенной. Беспилотник должен работать платформой для антенны, а та — передавать сигнал для FPV-коптеров. Основная задача — «научить» снаряды летать далеко в тыл врага, чтобы там срывать ротацию, бить транспорты с боеприпасами, накрывать штабы и располаги, станции связи и РЭБ.
Весь боевой комплекс — ретрансляторы и боевые дроны тестируют в разных режимах: на различных частотах, с высоты, из низины. Потому что в реальных условиях взлетать и уничтожать противника придётся и в плохую погоду, и с невыгодных позиций, и когда радиоэлектронная борьба врага пытается подавить сигнал.
«Сколько? — Пять шестьсот!», — Злой, довольный ответом оператора дрона, кивает — расстояние в пять километров шестьсот метров, которое преодолел снаряд, уже позволяет обойти ближайшую зону, покрытую РЭБ, и ударить по блиндажу, где ВСУшники чувствуют себя в безопасности. Следующие испытания будут уже у передовой.
«Залетали в форточку»
На следующий день группа операторов уже в блиндаже отлаживает связь — связывает между собой приёмники и передатчики на коптерах, и на антеннах, подбирает боеприпасы. На позиции ВСУ полетят одна «морковка» — граната от РПГ, термобарический снаряд и самодельное взрывное устройство — набитый пластидом отрезок трубы. Команда экспериментаторов в творческом поиске.
Разведка перед этим ещё раз прошлась по всему отрезку передовой, чтобы вскрыть позиции противника. Помогает неосторожность врага — оператор коптера замечает бойца ВСУ, который вылез покурить. «Блиндаж как будто свежий…», — расчёт, стоя за спиной пилота дрона, старается понять, где заканчивается ход наружу и начинается, собственно, само укрепление, куда надо попасть.
«Не курил бы, мы бы его не нашли. Курение опасно для здоровья, Минздрав не шутит, — флегматично комментирует оператор «Мавика» происходящее на позициях врага, и рассуждает вслух о целях фортификационной активности противника. — Судя по ходу, он может далеко зайти. Там чисто раскопки, древних укров искали, или море пытались отрыть».
Наконец расчёт — несколько бойцов — определяется с тем, где может располагаться блиндаж, и готовят к вылету снаряды.
Низкое серое небо обещает нелётный день. Поднимают разведывательный дрон, чтобы понять, где заканчивается пелена тумана. «Метров тридцать над землей… Видимость примерно километр», — сообщает оператор, опытный артиллерийский наводчик. В ходе короткого диспута «научно-технический совет» решает, что попытаться стоит.
На дереве, на выносном кабеле, крепится антенна, в небо взмывает коптер-ретранслятор и зависает. «Картинка — отлично», — сообщает оператор FPV-дрона, и снаряд, жужжа, уходит к ближайшей лесополосе.
«Прошёл посадку, прошёл первую линию… Подхожу», — кратко отчитывается боец о маршруте снаряда. Дрон — это видно на экране — начинает пикировать на блиндаж. За несколько метров изображение на экране подёргивается рябью и гаснет: вражеский РЭБ заглушил сигнал.
Оператор разведывательного дрона сообщает, что взрыв был почти рядом с целью. Команда немедленно перезаряжает батарейки на воздушном ретрансляторе, ставит на взлётную площадку второй коптер, и уже с термобарическим зарядом он поднимается в небо.
На этот раз оператор ведёт дрон в пикирование с упреждением, чтобы снаряд двигался прямо на блиндаж и после того, как полоса сигнала будет забита помехами. Экран так же гаснет, но оператор разведчика подтверждает: «Есть попадание!»
С позиций уходят пешком, под покровом темноты, идут долго, петляя. Уже поздно ночью Злой выслушивает доклад об испытаниях на поле боя. О результативности ударов потом рассказывают пленные. «Например, враги говорили, как мы к ним в форточку залетали. Я доволен, конечно, был», — говорит командир уже без подчинённых — чтобы не показывать, как он рад успеху своих бойцов.
Тем временем подчинённые укладываются спать прямо в «лаборатории» — блиндаже, где они чинят и собирают коптеры. Завтра, с раннего утра, они начнут собирать новые FPV-дроны: паять, тестировать электрические цепи, придумывать что-то новое, собирать антенны, чинить двигатели беспилотников, чтобы от удара не ушли ни бронемашина, ни миномёт, ни отдельный пехотинец.
На вопрос — как так вышло, что он, десантник, стал в одном лице не только командиром, к чему его готовила служба, но и визионером, и практиком нового вида оружия, Злой пожимает плечами: «Просто увидел, что это эффективно, это работает. Проявлять разумную инициативу — это и в уставе прописано. Были бы желание и воля уничтожать врагов страны — а знания и опыт придут сами».
Свежие комментарии