Заключительный этап Гран-при России завершился в воскресенье сенсацией: ещё недавно безоговорочные фавориты любого турнира Анастасия Мишина и Александр Галлямов проиграли Екатерине Чикмарёвой и Матвею Янченкову. Экс-чемпионы мира, как и неделей ранее на этапе в Казани, сорвали наиболее дорогостоящую из поддержек.
В целом же выступления фигуристов на арене в Омске навели на мысль, что наиболее яркие победы достались тем, кто сумел максимально вытолкнуть себя из зоны комфорта. Особняком здесь, конечно же, стоит прокат Петра Гуменника.Есть расхожая фраза о том, что запоминается последнее, хотя на самом деле память всегда цепляет наиболее яркое. Такой вспышкой стал в Омске прокат победителя в мужском одиночном катании, поднявший на ноги весь зал. Подобная реакция зрителей говорила сам за себя, и дело было не только в том, что Петру Гуменнику удалось справиться с пятью четверными прыжками. Даже если бы Владислав Дикиджи не исполнил «бабочку» вместо четвёртого из своих квадов — сальхова, а Евгений Семененко показал лучшее выступление из всех возможных, соперничать с таким Петром обоим было бы не под силу. 47,64 отрыва от серебряного призёра и 53,90 от бронзового — такой сумасшедшей пропасти в российском фигурном катании между победителем и призёрами на крупных соревнованиях, пожалуй, не было никогда.
Сейчас даже трудно поверить, что всего неделю назад свой первый этап Гран-при в Москве Пётр проиграл — упал с одного из прыжков и остался только третьим.
Но разовые неудачи, как говорится, могут случиться с каждым. Если же задаться вопросом, кто из парней-одиночников наиболее сильно спрогрессировал за последние месяцы, ученик Вероники Дайнеко окажется вне конкуренции. И тому, похоже, есть объяснение.Два года назад Елена Соколова, чей танцевальный дуэт в составе Екатерины Мироновой и Евгения Устенко стал в Омске первым, сказала в интервью: мол, при всех сложностях работы и явном скептицизме со стороны столичных танцевальных специалистов, есть определённое преимущество в том, чтобы тренироваться не в Москве, а в Санкт-Петербурге.
«Это сложно, но когда изо дня в день не видишь, как катаются соперники, нет соблазна кого-то из них копировать», — объяснила специалист.
На протяжении нескольких последних лет Миронова и Устенко использовали любую возможность вырваться за пределы домашней «скорлупы» с весьма ограниченной возможностью для нормальных тренировок. Ездили на ежегодные танцевальные семинары в Оберстдорф, в Италию — к Маттео Занни, в США — к Игорю Шпильбанду. Нынешнее лето танцоры снова провели в Америке — в тренерской школе Танит Белбин, Чарли Уайта и Грега Зюрлайна, потратив, как и год назад, неимоверно большие деньги на поездку но ни на секунду не пожалев об этом.
«Для того, чтобы возникали свежие идеи, надо много видеть, много общаться, не закрываться от мира, а быть открытым. И тогда этот мир войдёт в твою голову, даст новые эмоции, возможно, какую-то иную творческую стезю. Как иначе? Закрыться и сидеть в домике с мыслью «Я всё равно лучше»? Да не бывает такого! Я прекрасно отдаю себе отчёт в том, что мы в Питере именно в таком закрытом домике и живём», — объясняла свою тренерскую стратегию Соколова.
Можно мрачно поиронизировать: мол, за почти четыре года отлучения от международных стартов всё российское фигурное катание оказалось точно в таком же «закрытом домике», как и питерские танцоры.
При желании в этом можно усмотреть немало плюсов: у фигуристов появилось немало интереснейших стартов, новые катки, обеспечивающие спортсменам фактически любое количество льда, выросла популярность вида спорта, его экономическая составляющая. Обеспечить себе приличную финансовую подушку стало даже проще, чем это случалось в режиме международных стартов.
Но здесь самое время вспомнить древнюю поговорку (авторство которой приписывают древнегреческому философу Сократу) о том, что хорошие времена рождают слабых людей.
Аналогия возникла в почти случайном разговоре в Омске с Олегом Васильевым. В ходе турнира я поинтересовалась у тренера, чем можно объяснить, что при очень большом количестве талантливых фигуристов, будь то в одиночном катании, или парном, очень немногие сохраняют способность держать удар, когда медаль оказывается на расстоянии вытянутой руки.
Вот тогда-то я и услышала от олимпийского чемпиона 1984 года: «Возможно, всё дело в том, что сейчас большинство спортсменов работает в очень комфортных условиях. А вот как только возникает стресс, люди просто теряются. Нет навыка противостоять обстоятельствам».
С утверждением можно не согласиться, а можно задуматься: так ли уж случайно Тамара Москвина ещё в бытность самого Васильева спортсменом принудительно сталкивала между собой на одном льду по два равноценных дуэта, которым, к тому же, приходилось постоянно делить лёд с фигуристами из других групп? И не в этой ли тотальной, хотя порой очень жестокой конкуренции кроется феномен железобетонной нервной системы большинства подопечных Этери Тутберидзе, ученица которой Дарья Садкова выиграла в Омске женский турнир?
Или взять пример Аделии Петросян. Сейчас уже не принято об этом вспоминать, но ведь после Игр в Пекине, когда спорт разом оставили Анна Щербакова и Александра Трусова, в парное катание ушла Алёна Косторная, а Камила Валиева отправилась отбывать дисквалификацию, в главные примы внутри группы тренеры готовили вовсе не её. Для того, чтобы претендовать на первые роли, в группе имелись куда более фактурные и перспективные Софья Акатьева, Майя Хромых и Дарья Усачёва. Но наиболее стойкой во всех отношениях оказалась Аделия. Даже сам её приезд в Омск — для того, чтобы в условиях соревнований всё-таки прыгнуть в произвольной программе наиболее проблемный из прыжков — четверной тулуп, показал: эту девочку не сломить ничем.
В своё время в группе Алексея Мишина процесс был круто замешан на дикой мужской конкуренции и необходимости непрерывно бороться с обстоятельствами. Модная ныне, хоть и порядком избитая фраза о выходе из зоны комфорта — она ведь о том же самом. Кто-то сидит дома, работая в привычном режиме, а кто-то ценой неимоверных усилий делает визы чтобы полететь в другую страну к конкретному специалисту или постановщику — и ведь для людей реально неважно, сколько всё это будет стоить и насколько сложной может оказаться дорога.
Полагаю, что пять четверных прыжков Петра Гуменника в произвольной программе вместо куда как более комфортных четырёх были продиктованы не только желанием подойти к Олимпийским играм с максимально высоким по стоимости контентом. Скорее, для фигуриста это стало тем же самый вызовом — справиться, преодолеть себя, заставить сознание воспринимать запредельную цель, как норму.
Поражение Анастасии Мишиной и Александра Галлямова, как ни печально это признавать, выглядит звеном той же самой цепи. Весь прошлый сезон превратился в победное шествие пары от старта к старту с чётко читаемой уверенностью на лицах: «Нас не догонят!»
Понятно, что фигуристов порядком подкосила травма партнёра и связанная с этим пауза, но уверенность в собственной недосягаемости успела, похоже, прорасти в сознание слишком глубоко, чтобы враз от неё избавиться. Да и кто мог предположить, что прогресс молодой пары, пропустившей из-за травм целый год, может оказаться настолько стремительным, что на максимальную сложность в произвольной программе сумеют выйти сразу три выступающих в Омске молодых дуэта, а потеря поддержки лишит фаворитов сразу семи баллов базовой стоимости?
И ведь ошибку уже не назовёшь случайной. Мишина и Галлямов вышли на лёд ещё в сентябре, то есть времени на то, чтобы наработать парные элементы, у Насти и Александра было достаточно. Но слабым звеном стало именно отсутствие банального тренировочного навыка — синхронизации действий в заходе на поддержку. Когда у пары есть проблемы с ритмом, вытащить партнёршу в поддержку становится возможно только за счёт физической силы. Для этого нужна очень хорошая физическая форма, которую Галлямов пока ещё не наработал. В Казани срыв поддержки показался всего лишь нелепой случайностью, но в Омске стало понятно: проблема намного глубже, чем кажется на первый взгляд.
Хотя для того, чтобы её решить, каждому из фигуристов надо всего лишь ответить себе на вопрос: готов ли я заново начать карабкаться в эту гору? И главное — хочу ли этого?
Свежие комментарии