Чтобы избежать падения на этапе Кубка мира по лыжным гонкам в Фалуне, следовало оставаться более сосредоточенной на самой крутой части спуска. Об этом в интервью RT заявила перенёсшая в воскресенье операцию на кисти Наталья Непряева. По словам спортсменки, ей почти сразу же стало понятно, насколько плохи дела, так как «кости хаотично перемещались под кожей».
Лыжница также призналась, что ещё не задумывалась о том, сможет ли принять участие в чемпионате мира.Несмотря на то что Наталью Непряеву отпустили домой после непродолжительного хирургического вмешательства, она сразу же предупредила, что разговаривать долго не сможет — сказывались последствия наркоза и довольно сильная боль в оперированной руке.
— Тренер российской сборной Маркус Крамер, стоявший во время гонки рядом с тем местом, где вы упали, сказал, что слышал крики и плач, когда вас забирали со склона. Причиной стала сильная боль или же это была чисто эмоциональная реакция, понимание, что сезон, возможно, закончен?
— Сразу после падения не кричала и не плакала. Было действительно очень больно, но на эмоциях не сразу удалось понять, что именно произошло. Я потеряла равновесие на самой крутой части спуска, палка вылетела из темляка. Когда выбралась из сугроба, вставила её обратно в темляк и попробовала оттолкнуться, поняла, что дело плохо. Боли не ощущала, рука как будто онемела. А когда сняла перчатку и посмотрела на кисть, сразу стало понятно, что кости сломаны: они перемещались под кожей как-то совсем хаотично. Только тогда до меня дошло: всё, приехали, однозначно случилась травма, и, похоже, серьёзная.
— Фалун — какое-то совсем несчастливое для вас место...
— На самом деле, да. Не вспомню ни одной гонки, которая бы сложилась там для меня так, как я этого хотела. То падения, то дисквалификация, то заболеваю не вовремя...
— Понятно, что за месяц до чемпионата мира всех болельщиков беспокоит один вопрос: сумеете ли вы за этот срок вернуться в строй или нет. Что сами думаете по этому поводу?
— В данном состоянии вообще ни о чём не думаю, просто не знаю. Тем более сейчас, когда голова толком не работает. Поэтому ни в коем случае не собираюсь ничего загадывать и никому ничего обещать.
— Тем не менее вы отправляетесь обратно в Европу на восстановление...
— Мы приняли решение совместно. Естественно, я буду продолжать тренироваться в той степени, в которой это позволит состояние руки. Просто сейчас об этом преждевременно говорить, да и чисто физически мне говорить тяжело: наркоз до конца не отпустил.
— В начале января ваш тренер Юрий Бородавко сетовал, что вы набираете форму не так быстро, как хотелось бы...
— Я тоже была не совсем довольна процессом. Как и качеством той подготовки, что провела летом. Чувствовала, когда мы уже начали тренироваться на снегу, что не могу выполнить многое из того, что предлагает Юрий Викторович.
— Состояние лыжника на трассе тренеры обычно оценивают по тому, как человек двигается. А как это чувствует сам спортсмен? Иными словами, в какой момент сезона вы начали понимать, что форма наконец начинает возвращаться?
— В спорте в этом плане никогда ничего не происходит вдруг. И то, что движения «не те», чувствуется очень хорошо. Не могу сказать, кстати, что моё состояние в Фалуне как-то улучшилось по сравнению с гонками на предыдущих этапах. Хотя в целом оно было неплохим. Понятно, что это не пик формы, я даже близко не успела подойти к нему.
— Недостаток подготовки как-то связан с общей скомканностью всей летней работы из-за коронавируса?
— Отчасти да, хотя не думаю, что эти обстоятельства сыграли слишком большую роль.
— Вы не раз заявляли в интервью о тёплых отношениях внутри команды. Сейчас, после того как вас с Татьяной Сориной настигли травмы, другие спортсменки получили шанс проявить себя. Конкуренция, которая всегда обостряется накануне главных стартов, не осложняет человеческих отношений между вами?
— Зависит от конкретных людей, думаю. Мне не осложняет.
С той же Юлей Ступак мы много общаемся на самые разные темы. На лыжне подруг не бывает, это очевидно. Однако на отношениях между людьми в обычной жизни это не должно сказываться, разве нет?
— К слову, Ступак призналась, что разговаривала с вами после того, как вы упали на трассе, и что ваш пример заставил всех остальных быть крайне осторожными на спусках. Как считаете, падение, которое привело к травме, — это чистая случайность или его можно было избежать?
— Честно говоря, я сейчас даже не вспомню, когда именно состоялся тот разговор. Что до падения — наверное, мне нужно было оставаться на трассе более сосредоточенной. Но я уже не думаю об этом. Всё осталось позади. Уже о другом размышлять нужно.
Свежие комментарии