Боевые действия сильно изменились за время с начала специальной военной операции. Неизменным осталось одно — мужество наших воинов. Как российские танкисты оказались крепче стали — в материале военкора RT Анны Долгаревой.
Казань — начальник штаба танкового батальона, который сейчас ведёт тяжёлые бои под Донецком.
Он встречает меня в расположении, одетый в чёрную футболку с принтом, шорты и резиновые тапочки — в Донбассе продолжается тёплая осень. В общем, внешний вид кадрового офицера совершенно не соответствует его истории.Собеседник RT, награждённый тремя Орденами Мужества, на спецоперации с первых её дней. В марте 2022 года Казань и его группа получили задачу в ночь при заходе в село «пощупать», что там происходит.
«Я взял три танка, мы выкатились на железнодорожный переезд и с тепловизорами просматривали, что вокруг творится, — вспоминает он. — Под утро нас накрыли фосфором. Мы получили команду: бронегруппой потихоньку закатиться в населённый пункт и взять его».
Казань собрал группу — четыре танка на прорыв, два на прикрытие — и двинулся вперёд. Группа почти заехала в соседнюю деревню, которая на тот момент была под контролем ВСУ. Разогнавшись, она залетела в тыл противнику на три километра. Этого никто не ожидал — Казань признаётся, что и сам не думал, что так получится. Но неприятель успел перекрыть дорогу минами в пять рядов.
«У нас пропадает связь, и я понимаю: мы не прорвёмся, — объясняет Казань. — Ладно один ряд — можно гусеницу потерять, два ряда — вероятность уже пятьдесят на пятьдесят, но через пять — точно нет. Я кричу механику, чтобы тормозил. Остановились, наверное, метрах в тридцати от этих мин. Придумали их расстрелять из пулемёта. Успели снять два с половиной ряда.
И тут меня пробили. Похоже, из Javelin. Сначала ничего не поняли даже, только наводчик, Коля Герасименко, говорит: блин, командир, чего это у меня на триплексе всё черное? Сидим в темноте. Пришли в себя, связь заработала. Вторую машину, которая шла за нами, оказывается, тоже подбили. Я им говорю: сейчас буду разворачиваться, к вам подойду, вы быстро садитесь ко мне на броню и уходим отсюда. «Не, — отвечает командир второго танка, — Это не вариант. Ты горишь вообще-то...»
В это время машина Казани была объята двухметровым пламенем. Собеседник RT попытался завести танк и не смог. Открыл люк — руку лизнул огромный язык огня. Пришлось всё закупорить.
Положение было почти безвыходное, вспоминает Казань. Наводчик не мог вылезти наверх — мешал казённик. Механика придавило пушкой, которая осталась в положении «опущено». Минут через пятнадцать металл на ободках люка раскалился до красноты и закапала горячая пластмасса. У механика Вовы оставалась возможность выйти через «люк героя» внизу танка, но тот отказывался идти без остальных.
«Мы давай его плохими словами крыть: вылазь, хоть один выживет. Вова говорит: я без вас не пойду. Переругались все, а ситуация такая, что мы сейчас заживо сгорим. А это больно, и у меня даже пистолета с собой нет, — продолжает Казань. — Уже начали прогорать, пошло задымление сильное, дышать не могли, теряли сознание по очереди, и тут механик каким-то чудом заводит машину. Я потом беседовал с учителями моими из университета, они все говорят, что это невозможно: должна была сработать система защиты, двигатель запустить было бы просто нельзя. Наверное, Боженька нас уберёг. Всё это время нас не добивали, потому что мы и так горели».
После разворота группа попыталась объехать по обочине горевшие участки дороги. Максимально разогнали машину, чтобы ветер хотя бы немного сбил пламя с танка, вспоминает собеседник RT. Плевали на горловины свитеров и натягивали их на подбородок, чтобы меньше дышать отравленным воздухом. Когда танк попал в воронку, его тряхнуло, и получилось отвернуть башню, чтобы механик смог вылезти. Тот, в свою очередь, открыл люк, и вся команда, наконец, вдохнула кислорода. Вручную подняли башню, отпустили казённую часть — и наводчик смог вылезти через люк командира.
«Я ещё только наполовину успел вылезти, надо было руки в перчатках поставить на раскалённую броню, — продолжает Казань. — И тут начинает рваться боекомплект. Наводчик меня подталкивает, так и выбрались. Стоим в чистом поле, никого нет и у нас горит танк. Я говорю: давайте затушить попробуем. Март месяц, снега было немного, но мы нашли на обочине обычный алюминиевый тазик, нагребали в него снег и закидывали танк».
Машину почти удалось потушить, горел только двигатель, как она заглохла. И тут танкисты услышали лязганье гусениц. «Первая мысль у меня была, что вот сейчас точно конец — не сожгли, не убили, но сейчас противник подойдёт и поставит точку в этой истории», — делится с RT Казань.
«Поворачиваюсь — а это мой танк. Ребята из роты узнали, что командир сгорел вместе с экипажем, и в последней надежде поехали убедиться. Выбегает командир танка Руслан Бутов и кидает мне здоровенный огнетушитель. Мы тушим танк, начинаются прилёты, собираемся запрыгнуть на второй танк и уехать на нём, смотрю — механика нет. А он обратно в танк залез. Я, говорит, нашу ласточку здесь не брошу», — вспоминает собеседник RT.
Село они в итоге заняли, причём танк Казани всё время шёл впереди. За это офицера наградили первым Орденом Мужества.
Принцип занавески
В тех же местах Казань попал ещё в одну историю, за которую его снова наградили. Тогда за один бой удалось уничтожить три единицы вражеской техники.
Как вспоминает собеседник RT, его группа разместилась прямо на въезде в один город. Дроны тогда ещё не играли такой роли, как сейчас, но сильно работала артиллерия. Поступила команда проверить, что там тарахтит поблизости.
«Если что-то тарахтит — значит, это техника, и контакт с ней должен быть техникой, — объясняет офицер. — Заводимся, выкатываемся на центральную улицу. В самом её конце стояла «Рапира» (противотанковое орудие. — RT), но тогда мы ещё об этом не знали. Выкатились под очень большим углом и рикошетом поймали снаряд в борт».
Броню, однако, «Рапира» не пробила. Танкисты отъехали и спрятались между домами. Они планировали потихоньку выкатываться и посматривать, чтобы их опять не пробили. Высунулись из-за дома — и тогда наводчик заметил вражескую БМП.
«Она стояла к нам бортом. Бьём, два-три выстрела, подожгли. Мы радостные. Чуть повернули пушку, смотрим — вторая БМП. Ещё три выстрела — жжём и её. У нас адреналин, гордость. Откатываемся обратно за дом. Всё, говорю, глушите машину. Мы вышли из танка, встали сзади — ну, дурачки! — стоим, курим. И тут в соседний дом, за которым мы прятались, прямо в стену попадание, нас силикатным кирпичом чуть не засыпало. Ну, мы не сразу в танк побежали, сначала докурили, выкинули бычки», — улыбается Казань.
На этого противника — танк — ушло пять или шесть выстрелов, и то после этого он не взорвался по-киношному, а только задымился и прекратил стрельбу, продолжает собеседник RT. После третьей уничтоженной единицы техники танкисты чувствовали себя героями. И тут на них выкатился ещё один танк.
«Прямо бодро идёт, пушка ищет нас. А мы хорошо так встали: нам солнышко светило в триплекс, а противнику в затылок, он нас видел, а мы его нет. Но поскольку мы стояли вдоль кустов, то сработал принцип тюлевой занавески: если стоишь на определённом расстоянии от неё, то тебя не видно, а подходишь ближе — уже просматриваешься. На второй танк у нас один снаряд остался. В общем, понятно было, что если мы сейчас бахнем, нас просто разберут», — рассказывает Казань.
Танкисты сидели тихо, разговаривали шёпотом. Наводчик даже убрал руки с пульта управления, чтобы лишний раз не шевельнуть башней. Механик снизил обороты. Было по-настоящему страшно, когда вражеский танк навёлся прямо на них, вспоминает офицер. Но танк их так и не увидел. И это тоже было везение, потому что с одним осколочным снарядом Казань бы даже не особенно поцарапал противника. Так и вышли из боя — живые, целые и с победами.
Сейчас ситуация сильно отличается от начала 2022 года. Летают дроны, каждый из которых может уничтожить многотонную дорогостоящую машину, а танки преимущественно работают с закрытых огневых позиций. И Казань, уже на должности начштаба, помогает освобождать посёлки под Донецком, отодвигая позиции ВСУ всё дальше от города-героя.
Свежие комментарии