Катарина Витт всегда оставалась именно звездой — яркой и вроде бы близкой, но на самом деле абсолютно недосягаемой. В её жизни хватало приключений, даже если оставить за кадром своеобразное знакомство с Дональдом Трампом и приятельские отношения с братьями Кличко. Она принимала решения, не заботясь, что о ней будут говорить, — ни когда вернулась из профессионалов в любители, ни когда снялась в откровенной фотосессии.
А ещё были истории о тренере-диктаторе Ютте Мюллер и о заведённом на Катарину досье в Штази.Есть спортсменки, применительно к которым возраст — понятие абстрактное. На Олимпиаде в Лиллехаммере Катарине Витт не было и 30, но в сравнении с теми, кто выступал, она казалась чуть ли не бабушкой, фигуристкой из какой-то совсем прошлой жизни. Неудивительно, наверное: ни у кого из участниц тех Игр не было за спиной бэкграунда в виде 12 лет выступлений на высшем уровне, которые вылились в шесть побед на чемпионатах Европы, четыре — на мировых первенствах и две — на главных турнирах четырёхлетия.
В Норвегии уроженка Фалькензе даже близко не была фаворитом, но у меня до сих пор перед глазами стоит баннер, растянутый болельщиками прямо напротив центральной трибуны олимпийского катка сразу после того, как Витт безупречно откатала свою короткую программу, подняв на ноги зал: «Кати, ты очень нужна этому виду спорта!»
В её жизни было немало скандальных моментов, по которым журналисты так или иначе до сих пор проходятся в своих текстах в поисках хайпа, но ни одна из этих ситуаций не смогла перекрыть спортивной сути Катарины. Не её заслуг и титулов, а именно характера, благодаря которому фигуристку вспоминают до сих пор все те, кто имел возможность наблюдать её на льду.
Да и после тоже. Это ведь чисто спортивная черта — воспринимать жизнь, как вызов. И как раз с этим немка всегда справлялась прекрасно.Мы познакомились с Катариной в 1993-м — в Праге, куда фигуристка (уже тогда было принято добавлять к этому слову приставку «экс») приехала отчасти для того, чтобы посмотреть чемпионат мира, отчасти — по настоянию своих агентов, следуя тщательно продуманному плану рекламной кампании, связанной с возвращением в любительский спорт. Я случайно оказалась в полупустом гостиничном баре и увидела Витт в компании знакомого мне ещё по спортивным временам американского комментатора. Представив нас друг другу, он вскоре ушёл, сославшись на какие-то дела, а мы продолжили разговаривать.
Помню поразившее меня ощущение: вместо скандально-популярной звезды, какой Катарину рисовали западные СМИ, я увидела предельно уставшую женщину. На мой вопрос, зачем ей вообще понадобилось возвращаться в прежнюю жизнь, Катарина тогда ответила: «Не знаю. Может быть, это самая большая ошибка в моей жизни. Но для себя я уже всё решила, что бы обо мне ни говорили другие».
Фигуристка тогда переживала не самый лучший период. В 1989-м, через год после второй олимпийской победы она заключила беспрецедентный по финансовым условиям контракт с американской труппой Holiday on Ice, но выгоден он был не столько самой Катарине, сколько спортивному министерству ГДР, забравшему 80% от всей суммы. Следующий двухгодичный контракт фигуристки («Шоу Бойтано — Витт») был уже персональным, но качество самого шоу профессионалы оценили ниже среднего, несмотря на то, что одна из совместных работ Катарины и Брайана — спектакль «Кармен» была встречена с нескрываемым любопытством.
Весь фигурнокатательный мир был уверен: Витт возвращается в спорт исключительно из-за денег. Ведь даже Бойтано, одновременно с Витт подписавшийся на возвращение в любители, тогда заметил, что спрос на двукратную олимпийскую чемпионку в шоу-бизнесе заметно упал, и поправить сильно пошатнувшееся финансовое положение способна разве что сумасшедшая реклама. На эту же тему высказался владелец одного из наиболее значимых американских ледовых коллективов Майкл Розенберг: «На своём возвращении Витт сделала столько денег и столько сделает их ещё, что у меня, как у профессионального бизнесмена, это вызывает нескончаемую зависть».
Вряд ли это действительно было главной причиной возвращения. Скорее, дело было в элементарном вызове, который фигуристка усмотрела для себя в открывшейся возможности. Парадокс, что раньше других её характер оценили не тренеры и не соперники. А представители восточногерманских спецслужб, которые по долгу службы взяли девчушку на прицел, как едва ли не самую талантливую юниорку страны, Ещё в 1976-м в одном из донесений отделения госбезопасности Карл-Маркс-Штадта стояло: «Катарина Витт. Крайне честолюбива. Ярко выраженное стремление к победе во всех видах деятельности».
После того, как ГДР прекратила существование и архивы Штази перестали быть секретными, эту информацию раскопал журнал Stern. Он же за год до Игр в Лиллехаммере выстрелил грандиозным эксклюзивом — опубликовал большое и очень откровенное интервью со знаменитой фигуристкой.
«…Наверное, я была странным ребёнком. Никогда не забуду своё первое ощущение, когда в четыре года меня впервые поставили на коньки: безумный восторг от того, что на меня смотрят со стороны. Ради этого я была готова кататься часами. В своих мечтах я видела себя взрослой, удивительно красивой и всегда — одетой в кроваво-красный костюм, от которого на фоне прозрачно-голубого льда невозможно оторвать взгляд. Когда мама купила мне для тренировок голубые колготы, я даже не стала их надевать. А придя на каток, закрылась в туалете и маникюрными ножницами порезала их на мелкие куски», — рассказывала Катарина.
В том же самом интервью она вспоминала, какой испытала ужас, узнав, что будет тренироваться в группе великой Юты Мюллер. О гениальности тренера в мире фигурного катания ходили легенды. Именно Мюллер была единоличным автором внушительной серии золотых выступлений фигуристок ГДР: своей родной дочери Габи Зайферт, Кристины Эррат, Аннет Пётч… После каждой из побед тренера воспевали в прессе, а маленькая Витт, которая тренировалась на том же самом катке, едва ли не каждый день видела, как плачет в раздевалке Габи, которая к тому времени уже была чемпионкой мира.
Мотивация, замешанная на ненависти к тренеру, бывает невероятно сильной. Катарина же не скрывала, что зачастую испытывала именно это чувство.
«Как же мы порой ненавидели Мюллер! Она постоянно держала нас в чёрном теле. Мне всё время приходилось донашивать платья, в которых до меня выступала Аннет Пётч, а та, в свою очередь, донашивала их после Зайферт и Эррат. Не могу сказать, что мне это нравилось, но я подсознательно ждала дня, когда кто-то начнёт донашивать костюмы и за мной. В 14 лет я впервые поехала на чемпионат Европы. Теоретически я знала, что победить там должна Аннет Пётч, но когда это произошло у меня на глазах, со мной случилась истерика. Никогда не забуду, как кричала на меня Мюллер. Когда и это не помогло, она на глазах у всех влепила мне пощёчину…»
Подобный тренировочный ад ломал многих. Но Витт, похоже, он только закалил. Не будь в её жизни такого опыта, она, возможно, сломалась бы потом, когда в её жизни начались бесконечные скандалы, смахивавшие порой на самую примитивную травлю. В числе огромного количества любовников называли и принца Монако и первых лиц правительства бывшей ГДР. После крушения Берлинской стены Витт (на основании уже упомянутых архивов) обвинили в сотрудничестве с немецкими службами госбезопасности. Обвинения были опровергнуты, но примечателен сам факт: начиная с 1973-го, когда фигуристке было всего восемь лет, министерство госбезопасности ГДР тщательнейшим образом документировало спортивную и личную жизнь фигуристки. В рассекреченных архивах обнаружилось более трёх тысяч страниц печатного текста, порой весьма откровенного.
Интересно, что при бьющей в глаза сексуальности и огромном количестве сплетен (особенно после появления в Playboy знаменитой фотосессии фигуристки в полностью обнажённом виде), при максимальной откровенности соревновательных костюмов на льду, Витт никогда не была доступной. Она всегда оставалась именно звездой — яркой и вроде бы, близкой, но на самом деле абсолютно недосягаемой. Display оnly («Руками не трогать») — как любили на Западе писать на табличках возле выставочных экспонатов, подразумевая, что прикасаться к ним строжайше возбраняется.
Спокойнее всех к нескончаемому потоку слухов относилась сама Витт. И никогда не отказывалась от интервью: «Моя жизнь изначально скандальна. Так лучше уж о ней буду рассказывать я, чем за меня это сделают другие».
В 40 с небольшим Катарина ушла со льда, устроив прощальное шоу в восьми городах Германии. Сейчас экс-фигуристка периодически работает на телевидении — ведёт ледовые шоу-программы, выступает в качестве эксперта на крупных соревнованиях, ведёт собственный бизнес, занимается благотворительностью. Живёт по-прежнему в Берлине, но так и не создала семью.
Счастлива ли она? Мне кажется, да. В конце концов, это ведь тоже стереотип, что женщина в 60 лет должна быть окружена семьёй, детьми, внуками и домашними заботами. Свою жизнь Катарина, как ни крути, выстроила сама — так, как посчитала нужным. А не это ли и есть настоящая свобода — делать то, что ты хочешь, без оглядки на чужие оценки и досужие сплетни?
Мне кажется, одного этого достаточно, чтобы ещё раз вспомнить слова, которые 30 лет назад были написаны на олимпийском баннере. Ты очень нужна своему виду спорта, Кати!
Свежие комментарии