Прокуратура Краснодарского края после запроса RT проверит законность начисления платы за жилищно-коммунальные услуги сироте. Виктория Подойникова стала должницей из-за квартиры, в которой проживала лишь в раннем детстве.
Родителей 27-летняя жительница Сочи Виктория Подойникова почти не помнит.
По её словам, отец был водителем на одном из военных объектов, а мать, медсестра по образованию — няней в детском саду. Виктория была младшим ребёнком: на момент её рождения её старшему брату и сестре было 13 и 15 лет соответственно.В три года Виктория потеряла отца, а через четыре года — мать. «Родители пили, вели асоциальный образ жизни. Меня часто забирала к себе бабушка, мамина мама, чтобы я не видела весь этот ужас, который творился дома. После смерти отца она лишила мою маму родительских прав и оформила надо мной опеку. Когда мне было семь лет, мама утонула. Её искали две недели, — вспоминает девушка. — Выловили и опознали по вещам. У меня до сих пор её паспорт хранится».
Викторию воспитывала бабушка, с которой отношения не сложились. «С дедом я общалась лучше. Для бабушки главное было, чтобы я была накормлена и сделала уроки. Остальное её не интересовало. Мне кажется, она на мне вымещала злость на мою маму», — говорит Виктория.
В 16 лет девушка уехала в Краснодар поступать в педагогический колледж. Виктория жила в общежитии, а к бабушке в Сочи поехала на каникулы. В том же году бабушка умерла. «Дочь бабушки, моя тетя, боялась, что я буду претендовать на наследство и говорила, что я им не родственница, что мама меня нагуляла», — вспоминает Подойникова.
Со старшим братом и сестрой Виктория не общалась к тому моменту несколько лет, и они, в свою очередь, не искали с ней встреч. Сначала опеку над ней пыталась оформить пожилая женщина, соседка бабушки, но у той не было времени на прохождение «школы приёмных родителей».
«Тогда мои документы просто вложили в дело к другой женщине, которая уже воспитывала приёмных детей. Мы даже не общались, — говорит она. — Мне было важно только, чтобы меня не трогали. Юридически я как бы была под защитой. Спасибо и на том».
Опекунша всё же попыталась наладить отношения с Викторией. Правда, уже через несколько лет после её совершеннолетия. «Я часто фантазирую, что моя мама жива, что она мне звонит. Ведь её опознали только по вещам. И тут мне поступает звонок, собеседница начинает интересоваться, как мои дела. Когда я спросила, с кем говорю, она ответила «Это твоя мама». Мир просто перевернулся, я не знала, что ответить. Но потом, правда, она исправилась, уточнила, что мама приёмная. Не знаю, для чего она звонила. Но общаться с ней желания нет никакого. Мы друг другу никто абсолютно», — говорит Виктория.
«Я вам налог, вы мне маму»
Ещё в 14 лет, чтобы получить паспорт, Подойникова добилась регистрации в неприватизированной квартире своих умерших родителей. Там жили старшие сестра и брат девушки. Брат, по словам Виктории, вёл такой же асоциальный образ жизни, как и мать с отцом, а у сестры четверо детей. Оба не платили по счетам. Все это привело к огромным долгам — по состоянию на май 2025 года задолженность составляла 1,2 млн рублей.
Девушка говорит, что взыскивают долг с троих: неё, сестры и брата. Персонально Виктория оказалась должна 400 тысяч рублей за квартиру, в которой не жила, ключей от которой у неё не было, и которой не могла распоряжаться, потому что жильё не приватизировано. Её счета арестовали, когда девушке было 18 лет.
«По идее, опекун, то есть бабушка, должна была либо прописать меня на своей территории, либо написать заявление, чтобы оплачивать за меня коммунальные услуги, — объясняет Виктория. — Ни того, ни другого сделано не было. А раз бабушка умерла, то и спросить не с кого. Доказать факт проживания с бабушкой я уже не могу, часть свидетелей ушли в мир иной, с остальными связь потеряна».
Всё это время девушка пыталась доказать, что она с раннего детства жила не в родительской квартире и, соответственно, не пользовалась ЖКУ. Но, по её словам, походы по судам и отправка возражений приводили к тому, что арест с карт снимали лишь до начала следующего судебного производства.
Ко всему этому добавились письма из Федеральной налоговой службы, которые стали приходить на имя Виктории несколько лет назад. Ведомство требовало уплаты транспортного налога за автомобиль, который, по их данным, в 2014 году приобрела мать Подойниковой — утонувшая девятью годами ранее. «Я им предлагала сделку: давайте я вам заплачу налог, а вы мне возвращаете маму. Они не согласились», — иронизирует собеседница RT.
В 2022 году Подойникова как сирота получила собственную квартиру в Сочи — после пяти лет судов с местными властями. Она выписалась из родительской квартиры и уехала в Москву, где работала в пресс-службе загородного комплекса. Но через полгода вернулась в родной город.
«Единственный выход — процедура банкротства, но и на него я не могу накопить. Ведь нужно это время на что-то жить, а откуда взять эти деньги, если приставы всё списывают? Ещё несколько лет в таком ключе я уже просто не выдержу», — с отчаянием резюмирует она.
RT направил запрос в Генпрокуратуру с просьбой помочь разобраться в ситуации. В ведомстве сообщили, что поручили коллегам из Краснодарского края провести проверку законности действий, совершённых в отношении Подойниковой.
Свежие комментарии